В надлежащее время

Господа и дамы. Я написал реквием И. Бродкому 14 лет назад. Всё что я видел записано в день, когда я узнал о его смрети. Читайте.   
1

На светотени мерзнущих плечах,
на зимнем дне в зажмуренных очах
и сне его - не раскачать, не сдвинуть:
любой рычаг погнется - прислони
к вступающему в наши дни
отсутствию, к его непобедимой

чугунной хватке - крепче дланей нет -
на всем теперь, как снег
нетающий - его исчезновенье,
касается ладонь виска
и затухает резкого свистка
сверлящая команда к отправленью.

Он входит в переполненный вагон.
Вокруг него таких же легион
с остывшей кровью.  Сомкнутые вежды
и переполненность не делает помех,
а места - ровно столько же для всех,
как до него, до них и прежде.

Пространство в этом худшем из миров,
в которое все наподобье дров
вносимы - расширяется все больше,
и отсвистев к двенадцати часам,
кондуктора, не склонные к слезам,
флажками в божьей шевелят пороше.
Не говорю ему "усни", и так
он спал - и он не подал знак
нам явственный, но выйдя вон из простынь -
прошел над крышами, неслышно, как звезда,
на тот тупик, что мерно поезда
по снегу в выдышанный отсылает воздух.
28 января 1996