17 октября

Посвящается Ковалеву Виталию, 1994-2009.

Был ясный, спокойный день.
Солнце осыпало всех щедрыми лучами.
С лучшей подругой моей
Мы по широким улицам гуляли.
На небе не было ни облачка,
Светило солнце ярко.
Золотые листья летали по ветру,
День выдался жаркий.
На узком, висячем мостике
Смотрели на речушки беспечное течение,
Вспоминали веселое детство,
Вобщем, приятно проводили время.
Шли по дороге, занесенной листьями,
Один друг обогнал нас.
Спросили, почему в такой хороший день
Вид у него такой грустный сейчас.
Шел, надвинув на брови капюшон,
Смотрели ожидающе ему вслед.
Он ответил: - Не знаете?
Повесился сегодня Кадет.
Ничего нам не объяснив,
Пошел он быстро дальше,
А мы, опешив, друг на друга
Смотрели глазами непонимающими.
Приехал он к нам на улицу
Года 4 назад где-то,
И из-за того, что из суворовского,
Прозвали его Кадетом.
Был он и с достоинствами,
И с недостатками своими.
Но мы от чего-то
Сперва его невзлюбили.
Прошел он детскую «школу»
От новенького до соседа.
И хоть его звали Виталий,
Для нас он остался Кадетом.
Но как-то постепенно
Мы дружить с ним стали,
И упущенное время,
Общаясь, наверстали.
У него был упрямый характер,
С веселой, задорной искрой.
Любил передразнивать бабушку,
Когда звала меня домой.
Иногда гуляли всей улицей.
Иногда в футбол играли.
Весело с ним было общаться,
Но о нем я очень мало знала.
Что-то в душе его творилось,-
«Трудный возраст» - 15 лет.
Мама – детский педиатр,
Ее единственный сын – Кадет.
Насколько я знала,
Версия была одна –
На стадион он собирался,
И мама его довела.
Говорят, они сильно ругались,
Мол, часто такое бывает.
Но как гласит пословица:
«Родителей не выбирают».
Мама дала ему работу,
А он очень спешил.
И что-то неправильно сделал –
Пропылесосил или помыл.
На стадион он не пошел,
Было много криков, брани.
И были последние слова:
«Вы меня все достали!»
В сарай он пошел,
Через какое-то время дед подоспел.
Наверное, он был в ужасе –
Его внук на веревке висел.
На следующий день пришли
Его одноклассники и учителя.
Я, вытирая упрямые слезы,
Наблюдала за всем из окна.
Что-то долго обсуждали,
Затем в дом толпой зашли.
Как мне потом сказали,
Договорились, чтоб на экспертизу увезли.
Очень странная версия
Появилась у его родителей.
Но они могли солгать,
Хоть и своими глазами видели.
«Опершись на висящую веревку,
Его вскоре одолел сон,
А когда они пришли,
Уже мертв был он».
Но что такое произошло,
Мне верится мало.
Как парня мог сморить сон
Сразу же после скандала?
Непонятно, что было причиной
Его душевной ране,
Но все было в порядке
И в школе, и с друзьями.
Но зачем было вот так?
Зачем из жизни уйти?
Можно же было решить проблему,
Или хотя бы к другу пойти.
Вообще, это все сейчас
Так сложно, непонятно.
Ясно только одно –
17.10.09 – не вернуть обратно.
Настал час прощания,
Вот, лежит прямо передо мной.
Без движенья, бледно-зеленый,
Но кажется - живой.
Кажется – вот, проснется,
И скажет всем сейчас:
-Что такое случилось?
Почему вы все в слезах?
Что будем тебя помнить,
Мы все обещаем,
Только ты нас прости.
Виталик, прощай…

*
Пролетело райской птицей время,
И вновь хочется увидеть его.
На душе осадок, тяжкое бремя,
Ведь знаю – не будет того.

Смотрю на его дом через окно,
Волнами накатывают воспоминания,
Что было грустно, что смешно.
Вижу его матери страдания.

С друзьями вспоминаем днем –
Все получается как-то не всерьез.
Опускается ночь, и мысли о нем –
Крадется по телу мороз.

Стоит парень в суворовской форме,
И хочется крикнуть: - Кадет!..
Мысли и чувства не в норме.
Ведь его с нами больше нет…

Хочется узнать, что на самом деле,
Что случилось. Но жизнь – не кино.
Нет тепла теперь в его теле,
«Все прошло. Все забыто давно».

Вспоминающие его изредка, вдруг,
Одноклассники давно улыбаются.
А его настоящий, преданный друг
До сих пор томится и мается.

Давно не включается больше
В окне его желтый свет.
И сил нет думать дольше,
Что его с нами нет…

Сердце крошится острыми осколками –
Воспоминаний клеймо не стереть.
Сжатый кулак пробит иголками…
Не буду на дом его смотреть!

На подоконник упала кристальная слеза.
И в окне его не горит свет.
Проглядывает в небе утренняя бирюза,
А его с нами нет. Нет…