Собич

Собич  мой, моя обитель,
Новоселовка моя,
Вот за что так бог обидел
Наши, милые края?!.

Здесь всего повсюду  вдосталь: 
Рыбы, ягод и грибов,
Только мы живем, как гости
Из затерянных миров.

Замело пути-дороги –
И подмоги не проси…
В нашей мазанке, убогой,
Все – как «господи, спаси!»

Занавесил  иней  окна,
Заковало ведра  льдом.
Потолок, как меч  дамоклов,
Запугал давно весь дом.

В уголке скорбит икона,
Грусть наводит каганец,
А для нас, неугомонно,
«Сказки» блеет «брэхунэць».

                2.
Под соломой зябнут хаты,
В хатах шепчут: «Ну, ты ба!..
В Штатах бабы – в два обхвата,
А в Союзе – худорба!»

Да откуда взяться жиру?!
Борщ и суп – одна вода.
Слава богу, что мы живы,
Скоро будет  лебеда!

По весне пойдут коровы
Набивать травой бока.
Эх, напьюсь, от  пуза,  снова
 Я парного молока!

Что ж весной грустить-то стали?!.
В мрачных думах был отец…
Он сказал мне: «Умер Сталин…»  –
И добавил: «Наконец!»

Кто такой он, я не ведал,
То ж не мог никак понять,
Почему всегда беседы
Мужики ведут о бедах,
Вспоминая чью-то мать?!.

В том году пошел я в школу
Постигать наук  азы.
…И в портрет вождя, как пчелы,
Полетели картузы.

                3.
Как давно все это было!..
Но я помню до сих пор
Нашей бабушки, слезливой,
Невеселый разговор:

«При царе жилось несладко,
А теперь – еще хужей.
Тычут новые порядки,
Будто колья по меже.

Раньше мы свой двор держали,
Были кони, был и воз…
Все,  вчистую,  отобрали,
Заграбастали  в  колхоз.

Задушили нас налоги,
Под топор пошли сады...
Жить приходится, в итоге,
От беды и до беды.

Эх, внучечек, что творится?!.
Бед наделал  душегуб…
Богу негде помолиться:
В нашей церкви нынче – клуб.

Не минется это даром,
Чуют сердце и душа:
Нас постигнет божья кара,
Если люди так грешат».

                4.
Я в гости приехал в родное село,
Мой  Собич – моя ностальгия.
Я с детства мечтал, чтоб, всем  бедам  назло,
Нам выпали «карты» другие.

Нет, нет, вижу я, не случилось чудес,
Прошли стороной перемены.
Все так же пылище до самых небес,
А осенью – грязь по колена.

Здесь время, как будто, повернуто вспять,
А может, судьба стала  в позу…
Село в кабале оказалось опять,
Еще  пострашнее  колхоза.

«Теперь мы уже не нужны  никому,  – 
Журились при встрече сельчане. –
Союз развалили, а нам  «калыму»
Оставили, на прощание…»

«А кто ж виноват, что такое стряслось?» –
Спросил я у старого друга.  – 
«Да что, –  он сказал, – выливать свою злость?!
Тех  нет, кто нам сделал  «услугу».

Все-все началось в том зловещем году,
Когда, словно буря в пустыне,
Пронесся  Октябрь и посеял беду…
Аукнулось крахом  лишь ныне.

Мой дед на себе испытал, что по чем, –   
Продолжил  рассказ он, уныло.  –
Дед знал, что начертанный путь Ильичом,
Страну заведет  лишь в могилу.

«Они, – говорил он мне как-то, тайком, – 
Народ специально взбесили,
Чтоб, хитро, коварно, устроить облом.
Их цель – уничтожить Россию».

Всю жизнь дед пахал, собирал урожай –   
И, вдруг, разнеслось по всем весям:
«Сто тысяч врагов, – призывал краснобай, – 
Найти,  расстрелять  иль  повесить!»

А что мог придумать тот клоп-гимназист?!
В коммуну  загнать  –  да и точка!
И красный террор, под  разбойничий свист, 
Казнил и казнил, без отсрочки.

Такой же урод  и на смену пришел,
Страну захлестнули процессы…
Другой бы народ за такой уж грешок!!!
Вампира б за яйца  подвесил!

А мы?!. Ты, послушай, что бабы скулят:
«От наших властей  мы устали!
Не смогут  они  навести в доме лад…
Нам нужен теперь только Сталин!»


Вот как  им  втемяшить  в телячьи мозги,
Чтоб слезно о прошлом  не выли?!
Мы – жертвы Системы и той мелюзги!
Как быстро про все мы забыли…

Да ты посмотри, кто сейчас у руля?
Все – важными членами были!
Все – те же бандюги,  с того ж корабля,
Который  они  потопили.

Эт  надо ж так было рулить господам,
Чтоб все растранжирить?!. Проныры!
Такой  богатющей  страны никогда
Не знала история в мире!

Все было, с лихвою, в родных закромах –
От хлеба и до антрацита.
Чего не хватало, так  это ума:
Он был для Кремля – дефицитом!

Ты понял, к чему я все это веду?
Октябрь наплодил нам «сыночков»…
Посеяли  бурю –  пожали  беду.
И как вот поставить здесь точку?!

Ты, глянь, как, мерзавцы, гребут и гребут,
Припрятав, пока, партбилеты…
А в общем-то, видел я всех их в гробу!
За все: за отцов и за нашу судьбу
Когда-то, подлюги, ответят!»

Мой друг приумолк, в небеса посмотрел,
Вздохнул и подбросил мне «жара»:
«А клуб наш ты помнишь?.. Дотла, весь сгорел…
Постигла-таки  божья кара!»
  Собич,  1993 г.