Долго бежали за поездом дети...

Долго бежали за поездом дети,
Что-то кричали, махали руками.
Только когда их конвойный заметил,
Дернул затвор, погрозил кулаками-
Дети отстали.

А в тесном вагоне
Воздух был влажен и жарок, и дорог.
Поезд, слегка изогнувшись на склоне,
Серою лентой вползал на пригорок.

Между вагонов охрана сидела,
Свесивши ноги, курили зевая,
Будто совсем безо всякого дела
Ехали в парк городской на трамвае.

Громко рассказывал самый веселый
Старые байки про баб и про зону.
Дым паровозный ложился на села,
Молча глядевших вослед эшелону.

Просто идиллия: день полусонный,
В даль бесконечную вьется дорога,
Но не скрывал даже грохот вагонный
Криков: «Воды! Дайте пить хоть немного!»

Несколько раз прерывался смешливый,
Криком в ответ: «Заключенные, хватит!»
Было лицо его зло и красиво,
Как у солдат на советском плакате.

Солнце, казалось, застыло в зените,
Будто забыло свое направление.
«Лучше вы сразу тут всех пристрелите,-
Кто-то стонал,- чем такие мучения».


Поезд, слегка замедляя движение,
Въехал на мост над широкой рекою.
Снизу мелькнуло его отражение
В водах, катящихся в сонном покое.

Тут бы оставить, махнуть бы рукою:
Пусть их кричат, ведь никто не услышит.
Только военный, качнув головою,
Как обезьяна взобрался на крышу.

Экий красавец- спортсмен, не иначе:
Гири, гантели… Всего понемногу.
Да и счастливчик – призвался удачно:
Тут не стреляют - не фронт, слава богу.

Снизу ему трехлинейку подали.
Он по хозяйски патронник проверил,
И, повернувшись туда, где кричали,
Тихо сказал: «Я – охотник, вы - звери».

После, платком промокнув капли пота,
В крыше изношенной щель отыскал,
Ствол опустил и, не глядя, в кого там,
Молча стрелял.
И стрелял!
И стрелял!

Выстрелы эхом вернулись обратно,
Поезд все тише на стыках стучал:
«Хватит, боец. Не шуми. Неприятно».
Снизу ему старшина прокричал.

Тут же солдат прекратил канонаду.
Стало в природе спокойней и тише.
Тихо сказал,- Покурить бы мне надо,
И по-турецки уселся на крышу…

Поезд прошел, в небесах потемнело
И потянуло прохладой немного.
Тихо о чем-то листва шелестела…
День догорал над железной дорогой.


                2009- март 2010