Цикл балетное каприччио

УРОК КЛАССИКИ

Пол был вымыт с утра уборщицей,
В зале пахло лесом и домом.
Так полы учила мыть бабушка,
Чтоб желтели ромашкой.
Понедельник с того начинается –
Солнце прыгает по невысохшему,
Мы дурачимся, нескладёныши,
Ничего о себе не ведая…
Входит в зал небесная Прима –
У станков замираем трепетно.
Ах, тесьма на пуантах развязана,
А урок уже начинается.
В зеркалах наши детские мордочки,
Наши спины светятся матово.
Мы забыли о доме. Мы счастливы.
Мы взлетаем в балетное па.

       
               

БАЛЕТ

Ты – чудо, ты – детство мое, балет,
Ты и мое бедствие.
Первый мой бал, мне шестнадцать лет
И полонеза шествие…
Трепет Наташе Ростовой сродни,
Румянец волнения.
На сцене – принцесса… - милый, взгляни, -
Легкое дуновение.
Верю – это нежность дала рукам
Любви откровение,
Та, что била когда-то в там-там
У костра весеннего.
Не верю, что танец родила война,
Запах крови бунтующий.
Нет! Гул огня в очаге, плеск вина,
Мечта о будущем.
Танец – чудеснейший гимн богам,
Передан движением.
Ах, как легко сегодня ногам…
Театр. Полонез. Скольжение…

ДЕВОЧКИ ИЗ КОРДЕБАЛЕТА

Ах, девочки, ах, девочки
Из кордебалета…
Нет, вы – не девушки,
Вы – кометы.
Ах, девочки, девочки,
Бусы дешевые,
За вами тянутся сплетни и шепоты.
Кометы, кометы,
                блуждающие звезды
По театрам, ладоням,
                по взглядам острым…
Но где ваше счастье? – затерянный остров –
На каких параллелях, в каких норд-остах?
Большое вблизи
                дробится на детали,
И нет искусства – кулисы, талии,
И нет искусства – мелочные ссоры,
Но есть искусство – полет и Сольвейг.
И есть искусство,
                потому что где-то
Вы – добрые, грустные, усталые дети.
Вам снятся мамы,
                вам нужно просто,
Чтоб кто-то любил вас,
                сильный и рослый…
Ах, девочки, девочки
Из кордебалета.
Нет, вы – девушки,
Вы – не кометы.

ПЕРЕД ПРЕМЬЕРОЙ

Забыли обеденный час
Режиссер, костюмерша и слесарь,
Ругаясь, по сцене мечась,
С высоких балконов свесясь.

Размазав грим по щеке
Пока они мечутся, где-то
Плачет в глухом уголке
Девчонка из кордебалета.

Обида, когда сгоряча
Недоброе брошено слово…
И тихие носит плеча
Премьерша, нездешняя словно.

И всё для того, чтоб сквозь мрак
Руке дирижерской послушен.
На сцене родился спектакль,
Блистая, как замок воздушный!


                *  *  *
С обаянием милым
Жизнь свою она жгла,
Ни о чем не молила,
Только сценой жила.

Родила, растолстела,
И долой зеркала!
Лишь в гримерке на стенах
Фото, что не взяла.


Ей, актрисе, сначала
Можно ль жизнь начинать?
Отчего одичала?
Синь – бессонниц печать.

Сыну гладит рубашки,
Вспоминая все па.
Как земля жаждет вспашки
Так она – страсть слепа.

И оставив соперниц
Лицемерить, блистать,
Все равно будешь первой
В жизни, в счастье – опять.

 
МОЙ ПЕРВЫЙ ПРИНЦ

Зеленоглазый, как ты снишься мне,
Вдруг лебединой стаей околдован.
Скажи, по чьей блуждаешь ты вине
И ошибаешься среди красавиц снова?

Как принц ты обаятелен и мил,
И голос твой волнующе приглушен.
Еще дитя, но голову вскружил
Всей улице, соблазнам всем послушен.

Пусть он хорош, нестрог кордебалет,
А я бледна – печальная Одетта,
Но ты впервые по-мужски задет
Той лебединой жертвенности светом.

Зачем любить мне выпало тебя,
Неверный принц, средь лебедей скользящих?
Одетты пачку* грустно теребя,
Гляжу, но твой восторг – он настоящий!

Пачка – балетный костюм.


ТЫ БУДЕШЬ ЗНАМЕНИТОЙ БАЛЕРИНОЙ

«Ты будешь знаменитой балериной,
А я приду взглянуть когда-нибудь…»
Смеешься ты с улыбкою невинной,
Не ведая – путь Примы – страшный путь.
Век отреченья,
                ледяного света,
Путь одиноких, но сейчас, пока
Идешь ты рядом – думать ли об этом?
Смеюсь, как ты и ветрена слегка.
Не счастье слава, а ему подмена,
Не радость, а печальный дар взамен
Любви, когда еще душа блаженна,
Когда еще не ведает измен.

«Ты будешь знаменитой балериной…»
Но без тебя! Есть обреченность в том,
Что не смогу своей судьбы отринуть!
Я буду кем?
                Скользящим в даль листом,
Иль стрекозой – чудесной гостьей лета,
Чей век короток, хоть позолочен.
Еще, быть может, оживу Одеттой,
Но без тебя и слава ни причем.
…Подмостки я оставила подругам,
И счастлива, как все, как все была.
Мой мир мечты той фразой не поруган,
Во сне я вновь Одеттою плыла…


ПРИМА-БАЛЕРИНЕ

Я знаю, прима-балерина,
За все грехи грозит нам ад!
А, может, правду говорят,
Что для искусства мы – лишь глина.
Но жить на людях – разве просто?
Жизель, Сильфида – бросьте, вздор!
Театр – мгновенный приговор,
А сцена – зябкий перекресток.
О, как грешна ты, обнаженность,
Да, чересчур твой смел наряд.
Пусть что угодно говорят,
Злословят пусть ревниво жены.
Блистаешь, покорив безумством,
Где же соперницы, все те…
Ты крутишь мощно фуэтэ
С восторгом отболевших мускулов.
Но все ушло… Проводят взглядом…
Другим – и сцена и игра.
Неумолима и строга
Лишь осень шла, шурша нарядом…


ВОЛНЕНЬЯ НЕ УНЯТЬ

В пыли отживших декораций,
Оплакиваю пируэт…
В четырнадцать – искусства нет,
Лишь окрики, тоска нотаций.
Еще не знать, что танец – страсть!
Когда судьбою с танцем слиться…
И все великое проклясть,
И всем великим заразиться!

…И мне волненья не унять,
Когда в луч света этот, снова
Вступает девочка – пленять! –
По-детски снова бестолкова.
Ей ненавидеть темный зал
И обожать, как я когда-то,
И дай ей Бог к ее слезам
Желанной славы – без утраты!


БАЛЕРИНЕ

Прости интриганов,
                как может прощать красота,
Прости и случайных прохожих.
На хрупкие плечи
                легла тень креста –
Нести его кто же так может?
Отдашь свое детство
                за дивный прыжок
И юность за всплески сирени.
Что этот букет? Он и цвел сколько мог –
Всего лишь одно воскресенье.
О, вечная жертва больших балерин –
Их нерожденные дети.
Опомнишься – счастлив пусть будет один
Хотя бы приемыш на свете!
Но счастье тебе давалось одно –
Ты помнишь? – Одетты скольженье.
И сцена, как в мир непонятный окно,
И вне ее всё – пораженье.
Напомнить об этом ранняя смерть
Пришла и… задернула полог.
О, хрупкая, сколько дерзала ты сметь!
Гул музыки чуден и долог…







*  *  *
И я девчонка,
Мне пятнадцать лет.
Забыв, что я звезда балета
Грядущая,
У мамы мою пол
Счастливым украинским летом.
И подоткнув
Цветастый сарафан,
Руками тонкими ловлю я солнце
И мокрой тряпкой шлепаю его,
А мама надо мной смеется.
Я вспоминаю счастье
Этих дней,
Пусть и не стала я звездой балета…
Ах, как шумело золотое лето,
А мама так смеялась надо мной…


ОТПУСТИ МЕНЯ

Отпусти меня, отпусти меня,
Отпусти меня, мама, в балет!
Мне всего одиннадцать лет,
Моя бущность – невыразимая…
         В этот город чужой отпусти меня…

Отпусти меня, мама, в полёт,
Я томлюсь, мне так плохо на месте,
Жаль – не можем отправиться вместе,
Но грядущее так зовет…
         Улыбаясь, сажусь в самолет.

Отпусти меня, боль, отпусти…
Я в пути своем набедовалась.
Мама, мама, познавши усталость,
Как могла ты сказать мне – иди!
         Зная сколько бед на пути!

На больших перелетах птиц
Гул ветров и натруженность взмахов,
И порой обмирают от страха
В том высоком небе столиц…
        Что ж, растерянная, стоишь?…


ЗВЕЗДА

В сумасшествии тихом
Бродит в зале звезда,
А глаза, как два лиха –
Не простят никогда.

Что случается после
Неземных увертюр?
Атакует нас пошлость
И азарт авантюр.

Для того ли цвела ты,
Чтобы так пропадать?
Словно рыцаря латы
Отчужденья печать.

Глухоманную свежесть
Как же нам сохранить?
Это сцена отрежет
Нашу с юностью нить.

Но талант дарит людям
Тайны вечно свои.
Но чего-то не будет,
Смолкли те соловьи.

ДЕБЮТАНТКА

О, дебютантка, юная завистница,
Идущая на смену бледной Приме.
Чему твоя душа откликнется,
Когда на сцене ты предстанешь в гриме?

Ты засияешь красотой невыразимою,
Но всем заплатишь,
                если ступишь к рампе.
Ты тоже станешь,
                словно вишня зимняя,
Сгоришь, как бабочка, в сиянье лампы…

Несправедливость торжествует вечная –
Одну забыли, но идет другая…
Но куражом и блеском ты отмечена,
Завистница, подруга дорогая.

Но как же далеко до часа страшного –
Увидеть девочку и в ней узнать себя…
Ту, юную, бесстрашную, вчерашнюю
У тех зеркал, что славили тебя!


В ТЕАТРЕ

Приду…О, этот первый акт!
Девчонки в пачках…
И все во мне замрет им в такт,
И все проплачет.
О, сцена… Я была робка.
Такая жалость…
Ты, как весенняя река,
Мне не давалась.
Ни вброд, ни вплавь,
Дух леденя,
Река из вальсов,
И свет, как страх, входил в меня,
Влюбляя властно.
Тогда на выручку – о, жизнь! –
Спешила музыка
И колдовала – обожгись,
Люби и мучайся.
И каждый раз, как прихожу –
С тем встречу праздную,
Что не давалось мне – о, жуть! –
Сквозняк, парадные.
Здесь слезы зависти, и вновь
Зовут и молятся
Моя крылатая любовь,
Балет и молодость.


ТАНЦОВЩИК

Я нашла все те улицы,
Где ты в юности шел…
С псом, бродягой и умницей –
Он, как детства посол.

И остались те дворики,
Где бродяжкой ты рос,
Где каштаны, как дворники,
Не спасали от гроз.

Ленинград и училище –
Вы уже позади.
Город твой не вместил еще
Все, что в юной груди.

Все, что было случайным
Оказалось судьбой.
Славы будущей тайна
Шла, как пес, за тобой.
Леонарди, мне кажется
Вновь выходишь ко мне.
Ветер свеж и развяжется
Так беспечно кашне.


И БУДЕТ КОРОТКА ТОСКА ТВОЯ
                П.Л.

Как мучила тебя простая мысль
Об одиночестве,
                что дольше жизни.
Сиротство и война отозвались
Для сердца болью… Как ты чуток к ближним!
Как ты мечтал артистом стать,
                и стал!
Мечта наивная сбылась… И что же?
Нет тридцати, а ты уже устал
Без друга, без жены…
В бореньи, Боже
Каким же длинным показался путь,
Балет – он каторга,
                лишь маскируют розы.
Не все, не все – одна полюбит пусть
Во всей тоске и бедности и прозы!
Но отчего ты, бедный, тосковал,
Зачем тебе казалось бесконечным
И одиночество, холодный темный зал,
Ведь скоро ты уйдешь
                в иную вечность.
И будет коротка тоска твоя,
А страхи все о старости напрасны –
Ни одинокой,
                за мечту коря,
Ни величавой и прекрасной,
Ее не будет… И не нужен т а м
Ни друг, ни утешитель благородный…
Я только светлой память воздам
За твой полет, как молния, свободный.

ДВЕ ДУДОЧКИ

Мы встретились с подружкою. Она
Была худа, серьезна, некрасива.
Цвели кусты дворянского жасмина
В родном мне украинском городке.
А были мы с предначертаньем добрым –
Две дурочки из студии балетной,
Две дудочки из звучного ореха.
Какие песни нам подарит жизнь?
РОЗА НА ВЕТРУ

Балерина – роза на ветру,
На студеном, смотришься смущенно.
Ветер задувает красоту,
Как завистник, глухо и влюбленно.

Как же розе тонкости понять
Черных чувств, самой ей недоступных,
Розе что умеет лишь пленять
Милой, в опрометчивых поступках.
Неуютно розе, как тебе
От людских досужих пересудов…
Вспомню балерину, Коктебель –
Роза отцвела за трое суток.

Но зато до осени дичок
Нас дарил неяркими цветами,
Розовою хмарью обволок
Он холмы, сдружившись с небесами.
Сумраком застигнут грозовым,
Сад тогда осыпался, стеная.
Красота, живучесть – разно вы
В мире существуете, я знаю.


ПОПЫТКА ОТРЕЧЕНЬЯ

Как отречься от комедианства,
Если отдана вся жизнь ему?
В нем познать предательство и братство,
Сцены сокровенное пространство,
Все даря толпе и никому.

Как отречься от соблазна славы,
Свиток первой роли оттолкнуть?
Юный мой актер, тебе Лукавый,
Поднося богемную отраву,
Открывает гибельный наш путь.

Как твое мне бытие бесценно,
Красоты голубоглазой жар.
Сколько юных душ глухая сцена,
Задушив в объятьях Мельпомены,
Поглотила, как хмельной угар.

Средь амбициозных режиссеров,
Примадонн, стареющих тайком,
Девочек веселых и нестрогих,
Гениальность – это для немногих,
Куст горящий неземным огнем.

Грешницей у ног Христа скорбящей
Я, актриса, на конце пути
Прошепчу: всё было преходяще,
Только боль осталась настоящей,
А за лицедейство Ты прости.


СНЫ

Мне видятся таинственные  сны…
В них жизнь моя, цветущая нездешне,
Полна опять очарованьем вешним
И лебединой нежностью весны.

Танцую я… Как сладостен полёт!
Реванш души, в обыденность ушедшей…
И телом я владею в совершенстве,
И лебединый газ на мне плывет.

Не пережить мне – знаю – наяву
Полетов этих и мучений этих,
Не тем живу теперь на белом свете,
Давно уже не тем, не с тем живу.

Со сцены сходят – время подошло –
И сверстницы мои – толпой недружной…
Мне снятся сны – томительно, ненужно,
Где всё, что не сбылось,
                и всё, что отцвело.

БИБЛИОТЕКАРЬ

И выпито свое – из чаши слез и меда,
И знает – на нее прошла шальная мода.
Гул имени стихает и совсем
Уходит из бесед ненужною из тем…
Сегодня скромная библиотекарь
И кроме пенсии не ждет наград от века.
В читальном зале ты смиряешь гам,
А как себя смирить, когда не здесь твой храм?
Но кто не знал ее?
                Зарему, Клеопатру…
За чудеса двойную платят плату.
И первоклашке в зале невдомек
Кто книжки выдает…
                И кто б подумать мог,
Что так мгновенно все,
               что жизнь длиннее славы,
Что надо жить и без ее оправы…
И вот она – стройна, седа, легка –
Проходит в зал, как лебедь в облака.


АДАЖИО

Адажио любви…
             ликует хан Гирей
И мощные прыжки венчают эту сцену …
Пе-де-буре Марии всё трепетней, быстрей …
Зарема не простит любимому измену.

Принц Зигфрид забредет в мир дивный лебедей,
Его пленят навек Одетты  арабески …
Как водится Злой Гений – великий лицедей –
И черный лебедь с ним – изменят это с блеском.

Адажио любви …   
               Антония злой рок
сведёт в несчастный миг с царицей Клеопатрой …
Никто так до конца не выучит урок –
что равно полюбить – вовеки благодатно.

Адажи любви
            для избранных, двоих,
и музыка любви светла и гениальна.
Поддержки, фуэте …
                Кто красоту постиг,
тому любви святой открылась тайна.



ТАНЦОВЩИЦА КАБАРЕ

В театре кризис.
Идут сокращенья,
но зато расцвели кабаре.
Веселятся – увы – без смущенья,
И хохочут, и пьют каберне.

Для того ли в застенчивом детстве
так мечтать у прозрачных зеркал,
принимая великих наследство,
словно кто-то незримый призвал?

Для того ли паденья, ушибы
и жестокость всегдашней муштры?
Как же, девочки, хороши вы,
но для вас ли блеск мишуры?

Здесь банкир развлекает смешками
двух подружек из разных стран.
Отдыхает урка с дружками,
заказав сумасшедший канкан.

Потеряв человеческий облик,
Божий образ в вине утопив,
«Всё куплю!» – говорит пьяный гоблин,
красоту коньяком окропив.


ПРОЩАЙ, МОЯ ТАНЦОРКА!

Прощай же, девочка,
прощай, моя танцорка,
мой нескладёныш, юность,
уходи.
Одно возьму –
прехитрые до черта
твои глаза – зелёный малахит.
Ты не слепа была в любви и драке,
твоя наивность вся от чистоты.
Я помню, помню о твоей отваге,
когда сжигала за собой мосты.
Ты строгая
не принимала пошлость,
сопротивлялась натиску лгунов.
Ещё так мало
счастья было в прошлом,
так много в будущем мечтаний, встреч и снов!
Останусь молодой ещё полвека
всей женской переменчивой судьбы.
И в чем-то ты была порой помехой,
закончились твои права, суды.
Замедли бег,
нездешняя танцорка,
мой нескладёныш дерзкий, погоди.
Так хочется смотреть
как прежде зорко
на то, что предстоит мне
впереди.