Сомнения. Корона сонетов, Ч. 5

1.

Дымкой тумана останутся ночи,
сердце замкнулось на грёзах живых.
Нежно цикада о счастье стрекочет,
в чувствах созвучен пронзительный миг.

А на душе неспокойная дума.
Как одному эту страсть пережить?
Как отличить токи света от шума,
Мнимый комфорт в глубине сохранить??

И непривычна мне духа забота,
хоть и всю жизнь я стремился к тому,
чтобы судьбы роковая работа
не была ядом смертельным уму.

Мысли печальные горечь таят,
воспоминаньям остыть не велят.

2.

Воспоминаньям остыть не велят
чувства высокие к милой отраде.
Звёзды прозрения ярко горят,
цветом волшебным в сияющем саде.

Как распознать средь тоскующей мглы
Чистой красы прозревающий проблеск.
И в ликованьи безумной толпы
воспоминанья жестокого отзвук.

Встреча с мечтою в привычной среде
вдруг озарит нас лазурным рассветом.
Не оставляйте любимых в беде!
Душ неприкаянность тешьте приветом.

Не разглядеть тайну счастья средь ночи,
в тлеющих углях уставшие очи.

3.

В тлеющих углях уставшие очи
ищут дисплея печальный ответ.
Мне расставанье с любимой пророчат,
сердце кричит оглушительно: «Нет!»

И в необузданной мыслей отраде
ты ослепительной тайной плывёшь,
 счастья общенью как солнышку рада
в сказке пленительной яви живёшь.

Я не хочу реалистом быть мрачным,
зная строптивый игривый твой нрав.
Опыт тоски позабыть неудачный,
вдруг оптимистом-романтиком став.

Встречи с тобой начеку быть велят,
выпавший жребий в дыму шевелят.

4.

Выпавший жребий в дыму шевелят
снов неприкаянных зыбкие блики.
Раны былые всё чаще болят
и я парю в утомления пике.

Вам, молодым, это трудно понять,
песнь начинающих в радость открыта.
Но не привык я на возраст пенять,
ведь всё сложнее и жёстче Финита.

Тонким натурам, подобным твоей,
тяжкая ноша судьбы достаётся,
 в сжатые сроки итог жизни всей
редким счастливцам пройти удаётся.

Выброшен был за надежд я задворки,
сумерек синих небесные створки.

5.

Сумерек синих небесные створки
мне открывают иные миры.
Будто бы в счастье с крутой качусь горки,
жду от Финиты блаженства дары.

Словно подвергла меня испытаньям
и я измучен превратностью дня.
Уж безучастен к жестоким заданьям,
в пламени душ раскалённых огня.

Духом отчаявшись в радость пробиться,
против теченья напрасно плыву.
Вряд ли чего в этой жизни добиться,
а я тебя без надежды зову.

Только покорства глубинная стать
рабское сердце заставят стучать.

6.

Рабское сердце заставят стучать.
зов сладострастный из зыбкого рая,
ставя на всём помраченья печать.
Вот и прощай, моя жизнь удалая!

Стать твоей тенью – себя потерять,
я же мечтаю о светлой свободе.
Выше своих предрассудков сиять,
не отдаваться на милость погоде.

Только в плену благодать ощутить,
Мысли любовь захватила всецело,
Под каблучком твоим сладостным жить,
радость черпать из страстей беспредела.

Чувства должны быть к желанию зорьки,
в вечных поклонах любви оговорки.


7.

В вечных поклонах любви оговорки
и изнывающей радости зной.
Но не нужны благодати подпорки,
дух не царит в упоении злой.

Искренность чувств не нуждается в силе
и только нежность здесь правит душой.
Принцип согласия жаждую с милой
от неизведанной страсти большой.
 
Здесь никакого не будет диктата,
всё добровольно и сердцу во сласть.
Сказка такая дороже мне злата.
Жизнь ведь иначе нельзя принимать.

Кто не умеет блаженством сиять,
хочет на волю, опять тосковать.

8.

Хочет на волю, опять тосковать
только любви не познавший безумец.
Что в этой жизни он может желать,
жертва судьбы и безрадостных улиц.

Бродит по миру истец суеты,
чтоб ни во что не уверовать страстно,
мысли бесцельны его и пусты,
смотрит на всё без души, безучастно.

Что ему космоса дивный прибой?
Что ему звёзд сладострастных сиянье?
Занят он только в желаньях собой,
а благодать вне его пониманья.

 Чтоб пробудить дух такого бастарда,
я б босиком побрела как Астарта.

9.

«Я б босиком побрела как Астарта
ради минуты свиданья с тобой», -
мне прошептала во сне счастья карта,
в сердце родив ожидания зной.

Жажда любви от годов не зависит,
Как же  нам возрастный ценз совместить?
Как устремлять чувства в звёздные выси?
Как стариков молодым полюбить?

Противоречит природе живого
и на истории свалку пора
страсти по юной душе пожилого,
недолюбившего с кем-то вчера.

Сердце от грустных сомнений летит
В ливень вопросов… где нищий пиит.

10.

В ливень вопросов… где нищий пиит
я окунулся душой потрясённой.
Сердце забыть мне тебя не велит,
тонет кораблик любви изнурённой.

Он у тебя отклик вновь не нашёл
и в тупике утомлённого зноя,
чувств ощутит бесконечный раскол,
в бездну печали направит изгоя.

Птицы надежды в тумане летят,
крылья сложили, утратили веру.
Если кого-то они восхитят,
следовать нужно такому примеру.

Чем же душа дорожит в час заката,
день или ночь в небесах как растрата.

11.

День или ночь в небесах как растрата
чувств откровенных на радость и боль.
Если душа в мгле отказа распята,
кто отвечает за грусти юдоль?

Мчим в никуда по бессмысленной трассе
из беспросвета потерянных дум.
Меркнет мечта в сером тусклом окрасе,
канув в свирепость разгневанных пум.

Что же готовит нам страшная ломка?
В чём нашей страсти погибшей исток?
Что мы оставим на память потомкам?
Сорван ромашки любви лепесток.

Как перед пропастью счастье творить.
Разве ты спросишь, что значит мне жить?

12.

Разве ты спросишь, что значит мне жить,
если тебя, дорогая, нет рядом?
Как сохранить ту тончайшую нить,
что единит душу с чувств водопадом.

Что тебя движет в томлении чувств,
не объяснить вдохновения связи,
сердце уснуло в тумане безумств,
радость утратила в грустном отказе.

Птица томленья исчезла вдали.
Что же готовит нам завтра фортуна?
Что так звезда вдохновенно горит?
Где светлых дум сокровенных лагуна?

Счастье слепил из судьбы суррогата.
Как без тебя от зари до заката?

13.

Как без тебя от зари до заката
скучные дни на земле коротать?
Это сплошная надежды утрата,
ставши бескрылым, попытка летать.

В шорохе трав утонуть безнадежно,
с нежным нектаром яд страшный испить,
распространить своё горе безбрежно,
в сладком раю неприкаянным быть.

Весь мир суровая правда объяла,
душам влюблённым спасения нет.
Зря видно звёздочка счастья сияла,
людям дарила свой огненный свет.

Время без милой совсем не бежит,
краской влюблённых румянец дрожит.
 
14.

Краской влюблённых румянец дрожит,
счастья забытого память былая.
 Чувство большое остыть не спешит,
мыслей печальных слетается стая.

Перед бездонным провалом в ничто
остановился поток вдохновенья.
Радости быстро стал вянуть цветок,
пусто бесцельно проходят мгновенья.

Спит без мечты заколдованный рай,
тусклое солнце зловеще мерцает,
слышится псов опечаленных лай,
сердце потери принять не желает.

Нить жизни скудной прерваться не хочет,
дымкой тумана останутся ночи.

15.Магистрал Ирины Шулениной
взят из Короны совмест. венков магистралов
http://stihi.ru/2010/02/17/114:

Дымкой тумана останутся ночи,
воспоминанья остыть не велят.
В тлеющих углях уставшие очи
выпавший жребий в дыму шевелят.

Сумерек синих небесные створки
рабское сердце заставят стучать.
В вечных поклонах любви оговорки,
хочет на волю опять тосковать.

Я б босиком побрела, как Астарта,
в ливень вопросов...где нищий пиит.
День или ночь в небесах, как растрата?

Разве ты спросишь, что значит мне жить,
как без тебя от зари до заката?
Краской влюблённых румянец дрожит...