Лейла

Вдали я слышу звон колоколов.
Моей душе спокойно и тоскливо.
Я вспоминаю поле колосков,
И ты вплетал цветы мне в волосы. Так мило.

Нам было лет по пять, быть может, шесть.
Нам мир и время были бесконечны.
Не знали страха мы, чужда была нам месть.
Нам весело так было и беспечно.

Ты растворял варенье в молоке
И эту смесь ты называл коктейлем.
Дал выпить мне, держа в своей руке,
И называл так нежно – просто Лейла.

Я помню, мы бежали по волнам,
Мечтая покорить планету.
Но разлучила нас холодная война
За легкую и звонкую монету.

Сосед твой славен жадностью своей.
Он настоял – играй, мол, дядя, в карты.
И твой отец, с собой взяв сыновей,
Пошел играть, а проиграв, не рад был.

Он стал рабом. Вы тоже – ты и твои братья.
Вас поначалу мерялись убить.
Как ворон черный, как само проклятье
Металась мысль: «Ну не может быть!»

Но передумали, и даже долг простили.
Конечно, не за «просто так».
А всех вас «нежно попросили»:
«Служить во благо, если не дурак».

Вот выбор – смерть или страданья
На этом скользком непростом пути.
Я помню, ты сказал мне на прощанье:
«Теперь я ворон. Ангел мой, прости!»

Я в первый раз умылась горькими слезами,
И в первый раз мне захотелось так бежать
На света край своими босыми ногами
И в пропасть бесконечную упасть.

Пропал ты. Был, а тут – не стало.
Я о тебе не слышала давно.
И ждать без силы попросту устала.
Решила: то, что было – то прошло.

Прошло лет десять. Я брела с дочуркой
По улицам квартала моего.
Мы прятались по очереди, играя в жмурки…
Взяла на руки я свою Марго

И выстрел где-то громом прокатился.
Я обернулась, прижав к груди дитя.
Вдали мужчина на колени опустился
И на асфальт упал. Узнала в нем тебя.

Я снова плакала. Открылись снова раны.
Я поле вспомнила, цветы и колоски.
Лил дождь. Кружилась голова в дурмане,
Рождались слезы от пронзающей тоски.