Вырезанная сцена ночи Нинель и Балтазара

Она лежала не дыша и, закусив губу, смотрела:
Он нарочито не спеша готовился раскрыть ей тело...
Сжимал ей горло древний страх перед кошмаром первой ночи,
Но бился шум крови в ушах: Не он один - ты тоже хочешь...
До боли, подавившей стон, до помутнения рассудка...

- Я сплю...но если это сон, то он реален не на шутку.
Насилия с надеждой ждать - так не должно... так не бывает!
Он смотрит на меня опять...но почему не начинает?
С меня он все покровы снял, отбросив в сторону небрежно...
Все неизбежно - он сказал, и наслажденье неизбежно.
Я таю и горю в огне, стыжусь самой себе признаться,
Что это все приятно мне, что так непросто мне сдержаться
И со слезами не молить пронзить меня без промедленья,
Секунды более не длить пролога моего паденья...

- Я смят, я покорен, я влип, раскочегарен до предела:
И этот страстный полувсхлип, и жар трепещущего тела...
Ее смешок, и легкий стон, признанье томное беспечно:
- да остановится ли он...мой Лорд...он просто бесконечный...
он там...все глубже он скользит...такая сладостная мука...
Чтоб тут же семя не излить, я прокусил до крови руку!

- Еще буквально день назад я и подумать бы не смела,
Что значит персональный ад, где культ царит безумствам тела...
Теперь в сознании моем нет уголка для правил строгих:
Я лишь подумаю о нем, как пульс частит, не держат ноги.
Шептать, сгорая от стыда, разжав дрожащие колени:
Пожалуйста...еще раз...да...какое сладкое мученье...
Он самых потаенных мест не лишь рукой своей касался -
Отверстий в теле больше нет, где б жезл его не появлялся,
Как поршень, смазанный огнем, дразня, измучив и лаская,
Заставив думать лишь о нем, безумным ритмом изнуряя...
Почти сознания лишусь, лишь на мгновенье вспомню снова,
Что плоть его была на вкус нежнее лакомства любого,
На запах - мускус, горяча, и очень легкий привкус соли...
От наслаждения - кричат. Я думала - кричат от боли...
Сама решай и выбирай, одних своих пристрастий ради:
Есть вход в тебе желанный рай не только спереди - и сзади...
Сценарий мой, к чему скрывать, о допустимом порван в клочья...
Как стыдно было принимать... и как изысканно порочно!

- Заснула? Ангелы так спят - из детских грез моих забытых:
Младенчески припухший рот, доверчиво полуоткрытый...
И вот лежу, лишенный сил, с Богиней рядом на подушке...
Ты сам себя перехитрил, ты сам себя загнал в ловушку!
Ночь до утра провел без сна, лишившись навсегда покоя,
Как жить теперь? - когда она и сердцем стала и душою!