Евгения Гинзбург- Из интернета

 
 Из интернета(zamok.druzya)   
 
Борис Либкинд
 
 Все по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем...
Я обвиняюсь в сношениях с дьяволом?
Или в борьбе с генеральною линией?
Тысячелетья, смыкаясь, сплавляются
В этом застенке, отделанном заново.
Может быть, рядом со мной задыхается
В смертной истоме княжна Тараканова?
Может быть, завтра из двери вдруг выглянет,
Сунув мне кружку с водою заржавленной,
Тот, кто когда-то пытал Уленшпигеля,
Или сам Борджа, с бокалом отравленным...
Все это гораздо, гораздо возможнее,
Чем вдруг поверить в этом подвалище
Будто бы там, за стеною острожною,
Люди зовут человека товарищем...
И будто бы в небе, скользя меж туманами,
Звезды несутся, сплетясь хороводами,
Будто бы запахи веют медвяные
Над опочившими сонными водами...


Эти строки написаны рукой Евгении Гинзбург, матери известного российского писателя Василия Павловича Аксёнова. Она одной из первых поведала миру об ужасах сталинских застенков и концентрационных лагерей. Сейчас об этом ставят спектакли и снимают фильмы. Но что может сравниться с ярким и достоверным рассказом от первого лица того, кто вкусил всё это полною мерой?

Книга Е.Гинзбург "Крутой маршрут", наряду с "Колымскими рассказами" В.Шаламова и "Одним днем Ивана Денисовича" А.И.Солженицына, стала одним из главных свидетельств преступлений эпохи сталинизма. Говоря о писателях, которые рассказали об ужасах лагерей для политзаключенных, прежде всего, как правило, называют имена Шаламова и Солженицына, поскольку именно их рассказы и повести стали первым художественным исследованием страшной реальности. Но кроме них в "самиздате" распространялись воспоминания и других бывших узников, в том числе Евгении Семеновны Гинзбург.

Нормальная жизнь закончилась для Евгении 1 октября 1937 года, когда за ней закрылась дверь камеры. Там, за тюремными стенами, за лязгающими засовами, замками остались любимая работа, книги, друзья, семья и, главное, дети. Все осталось за непреодолимой теперь чертой. Поначалу Гинзбург, убежденная коммунистка и жена крупного партийного работника, восприняла свой арест как трагическую ошибку и ждала быстрого освобождения. Но потом надежды сменились недоумением и отчаянием. Позднее она писала: "Неужели такое мыслимо? Неужели это все всерьез? Пожалуй, именно изумление и помогло выйти живой.

Я оказалась не только жертвой, но и наблюдателем. Жгучий интерес к тем сторонам жизни, которые открылись передо мной, нередко помогал отвлекаться от собственных страданий. Я старалась все запомнить в надежде рассказать об этом тем хорошим людям, тем настоящим коммунистам, которые будут же, обязательно будут когда-нибудь меня слушать". "Крутой маршрут" лагерей привел не только к утрате иллюзий. Нечеловеческие условия существования, жестокие пытки на допросах заставили по-новому взглянуть на обычные человеческие отношения.

Вернуться к нормальной жизни Евгения смогла только после смерти Сталина. В 1955 году она приехала из Магадана, где несколько лет находилась в ссылке, в Москву хлопотать о реабилитации. На Кировской, в доме 41, находилась Прокуратура СССР, куда первым делом отправлялись все, кто после смерти "вождя и учителя" надеялся на восстановление доброго имени. Масса "врагов народа" перемещалась по коридорам огромного здания с привычной оглядкой на снующих среди толпы военных с бумагами в руках. "Вестибюль прокуратуры гудит, -писала в воспоминаниях Евгения Гинзбург, - как… Нет, не как улей! Как транзитка! Как Владивостокская транзитка. Прикрываю на секунду глаза. Меня шатает и мутит от острого воспоминания, от того, что опять смещается грань времен?".

То, через что ей довелось пройти, Евгения Гинзбург достоверно изобразила в знаменитой книге воспоминаний "Крутой маршрут". Это не просто мемуары. Это рассказ о восемнадцати годах, проведенных автором в тюрьме, колымских лагерях и ссылке. Это драматическое повествование о безжалостной эпохе, которой не должно быть места в истории человечества. Оно потрясает своей беспощадной правдивостью и вызывает глубочайшее уважение к силе человеческого духа, который не сломили страшные испытания. Первая часть воспоминаний была написана в 1967 году, а вторая - фактически перед смертью. Долгое время книга ходила в списках, распространялась в "самиздате". Власти СССР осмелились пропустить "Крутой маршрут" в печать только в 1988 году, когда автора уже не было в живых…