На черной шкуре...

И снова я гляжу на горизонт.
И снова, не пьянея, бьется море...
Я понял: был не прав, и горький стон
Подвел черту под сказочной «лав стори».

Я видел, как идет девятый вал,
Как волны разбиваются о скалы.
Сегодня вышел срок, и карнавал
Был завершен открытым честным балом.

Она ждала... Но я так и не смог
Ей показать, какой я – настоящий...
Так было: черный дым, горящий лог,
И острия косой удар блестящий.

И долгие скитанья, годы лжи;
Мне приросла к лицу слепая маска.
Я видеть не хотел, я просто жил
И не пытался сделать жизнью сказку.

На черной шкуре – роспись седины...
И шрам исчез давным-давно под маской.
Я помнил много лет чужой войны,
Совсем забыв, что есть другие краски.

В агонии вода сменила цвет
На серо-черный, с шапкой белой пены.
И ветер подхватил ее портрет,
Швырнув его в пучину вод геенны.

Сдавил мне горло тесный воротник,
А сердце биться словно перестало...
Но ничего, я ко всему привык.
Надеть другую маску, и – сначала...