ДЕД - 3

«Братцы, дайте слово молвить».
Встав, сказал, кто был таков,
Что, входя в иную хату
Заполнял всю до краёв.
Не кулак, а кулачище,
Не малыш, а великан
Средних лет. За голенищем
Нож, как кнут в былом, торчал.
Развернув крутые плечи,
Из подлобия взглянув
И сказал, раскатным басом,
В даль окурок отшвырнув:
«Фронт, не место, для парадов
И не место, для пиров,
Там  гуляет смерть зараза
Не желая знать чинов.
Не желает знать, кто молод,
Кто старик, кто женский пол,
Кто мордвин, а кто татарин,
Кто богат, кто гол сокол.
Что о том вам говорю я,
Все вы сами то и есть
И знаком не понаслышке
Каждый с тем, в чём «прелесть» здесь.
Так что орден ли, медаль ли,
То награда по уму,
Ну а смерть… и то отрада
Боли, горю и…
Эх, горька судьба солдата.
Век короток, словно миг.
Оглянуться не успеешь,
Под звездою уж лежишь.
Но о том роптать не стану.
Есть и то, горжусь чем я.
Я Россией частью стану,
Знать Россия, это я!
Но хочу сказать другое,
Кто бы, что не говорил.
Ратный труд солдат войною
Рок судьбы определил.
Воевать мы не хотели,
Нам чужое ни к чему.
Но соседи обнаглели
Нас пришли учить уму.
Встали мы, прикрыв Россию,
От непрошенных гостей
И свободу оплатили,
Своей кровью и друзей.
Тех друзей кто как на фронте
Не смыкали порой глаз.
Перевыполнить чтоб норму
Больше дать боезапас.
Самолётов, танков, пушек,
Миномётов и гранат. Знать
Чтоб было чем солдату
Мать-отчизну защищать.
И горели души-свечи,
Тыловых трудяг войны,
С тихим вздохом, бабы, дети
И конечно старики,
Прочитавши похоронку
И смахнув слезу рукой,
За родимую сторонку
Шли на труд, как мы на бой.
Бабы, дети, за станками,
В поле, осенью, весной
Чтоб собравши хлеб руками
Фронт кормить, одеть зимой.
Холод, голод, труд две смены,
Пять иль шесть часов для сна,
И неделя, за неделей,
Так трудилася страна.
Всё для фронта, для Победы,
Для себя, то, мол, потом,.
Отдавали, что имели,
И здоровьем и умом.
Грех большой, молчать не смею
Как советский инженер
С голодухи опухая,
Делал то, что не сумел
Курт и Джон, Оксфорд, Сорбонна,
Рур, Чикаго, Бирмингем.
Потому как Русь не зная,
Запад делал что умел.
Мы же, делали что нужно,
Потому как не рублём
Измеряли пути жизни
По которым мы идём.
В голод, холод, в дни тревоги,
Тыл Советский был таков,
Что трудился он геройски,
Этим самым бил врагов.
Мы солдат  в бою теряли,
Умирали и в тылу
По причине что сгорали
От усердия к труду.
Надорвавшись от нагрузки,
Не робча, вздохнув, война!
Уходили в вечность души
Как сгоревшая свеча.
Тыл и фронт в борьбе едины.
Знать рабочий и солдат
Всё ж бедой одной палимы
Где крестьянин им собрат.
Да, свинцовые метели
Не кружилися в тылу,
Только вот войны потери
Дольше были всё ж в быту.
Тем напомнить вам желаю,
Что Победа та далась
Потому, за право дело
Вся Страна у нас дралась.
Геноцид чтоб скрыть в России,
Вандализм, сплошной грабеж,
То сегодня власть  России
О былом глаголит  ложь.
Телевиденье, газеты
Убеждают всех и вся
Сколь жестоки, кровожадны
Были мы тогда,  друзья.
Нынче подлые душонки
Напаскудив, хуже нет,
Утверждают, будто знают
В чём секрет Руси побед.
Мнят себя они стратегом
Врут на тех, на тех и тех
Кто ответить им не может
Где, какой, и в чём был грех.
Долг, исполнив коммуниста
Спим давно в земле сырой
Совесть наша, вообщем, чиста
Пред Россией, пред собой.
Что  грешны, не отрицаем,
Не святые, это факт,
Всё творилось для Победы,
Время требовало так.
Да, бывали мы суровы,
Тем оставили свой след
И виною нам вменяют
Будто в нас  благого нет.
Мол, забыли чувство меры
С кем, когда и как  дружить
И как ворога-паскуду
Ненавидеть и крушить.
Мол, всё делали не то мы
И всё делали не так,
Оттого в тылу, в окопе
Погибали просто так.
Было время то сурово,
Плач, умри, а сделай, в срок.
Потому и победили,
Что усвоили урок,
Тот, что предки преподали
За прошедшие века,
Русь собою прикрывали,
Потому  она  жива.
Ни кого мы не жалели,
Но зато, всех берегли.
Жизнь как чёрствую горбушку,
Всем делили, как могли.
Тем себя не обеляем,
Встать, готовы пред судом.
Знаем то, нас понимают
Кто в былом обижен злом.
Мы корили себя сами,
Тяжек был морально труд,
Быть суровым, непреклонным
Когда всюду  люди мрут.
Будь на то моя бы воля
Я бы всем кто в дни войны
Жил, работал для Победы
Подарил бы вновь те дни
Когда горечь, боль утраты,
Все лишения войны
Были майским днём, ребята,
В обрамлении весны!
Всё цвело, благоухало,
К жизни, к свету устремясь.
В небесах весна рождалась
И на землю пролилась.
Все от счастья были пьяны
И кто жив, и кто уж нет.
И смеялись мы слезами,
С голодухи, громче всех.
Счастье то, не даст покоя,
Видя, то, что власть творит.
Пожалели мы заразу,
Ту, что ныне злобно мстит.
Доли этой не хотели
Мы для  Матушки-Руси
В чем-то, где-то проглядели
Коль паскуды в рост пошли.
Среди этой непотребны,
Как источник зла Руси,
Расцветают пышным цветом
Её вечные враги.
Фронт и тыл своё свершили,
Нам чуток бы отдохнуть,
Мы ж  по воле злого рока
Продолжаем тот же путь.
Не на  то моя обида,
Что начертано судьбой,
А на то, потомки  милы,
Что ж вы сделали с Страной,
Что вы сделали с Победой,
Извратили её суть.
Русь идёт с сумой по миру
Разве в этом  её путь.
Флора, фауна земная
Озабочены в одном,
Размножаться где, как можно
По весне в краю родном.
Мы ж в России, вымираем,
Власть предателей в Кремле.
Почему же ветераны
Не подымут бунт везде?
Род продолжить, свято дело!
Но о чём тут говорить.
Миллион в год Русь теряет
Тех, кто мог бы Русом быть.
Гибнет юность от разврата,
Ей в глаза лишь заглянул,
В них увидел, в грязной хате
Там в вине тот утонул,
Тот корёжится от ломки,
Та кричит мечте «прощай»
И текут девичьи слёзы
На подушку через край.
В пьянстве старятся быстрее,
Во сто крат скорей младой.
На погосте враз сойдутся
Юный дед и внук седой.
Ну, до коле спорить будем,
Что важнее для Руси?
Коли вымрем, то забудем,
Кто был прав, с кого спросить.
И тогда, в века ушедшим,
Преждевременно, за Русь,
Скажут зря, мол, жизнь отдали
Вы за тех, кто просто трус.
Потому  не принимаю
Тост за тех, кто ныне жив
Так как их я презираю
Кто бы мог, но не служил
Делу правому по чести,
Так, как Богом суждено,
Быть навеки с Русью вместе
И в печали заодно.
Ну, а те, о ком не прав я,
Пусть меня за то простят.
Счастья им, добра желаю,
Многих лет, как говорят».
И со злостью не прикрытой
Он из кружки фронтовой
На костра горящи угли
Брызнул «огненной» водой.
И взметнулось пламя жаром
Опалив сидящих вкруг,
Гневом праведным недаром,
Тем, напомнив, Божий суд!
Не минует сия чаша
Тех, кто жив, кого уж нет.
Срок придёт, за боль России
Будем все держать ответ.

Поднялась луна к зениту,
Льётся свет её с небес
И чаруют свето-тени
Вкруг сидящих, реку, лес.
Каждый видит в том, что хочет,
Но одно тревожит всех
Душа Руса счастья просит
А её всё нет и нет.
Понадеялись на чудо,
Да на тех, кто обещал.
А посмотришь, ну паскуда,
Так куда ж ты Русь загнал!

Тут один не удержался,
Быстро встал, к костру шагнул,
На сидящих пригляделся
И такую речь загнул.

 «Погодите, братцы, люди!
Ну, о чём мы говорим?
Что, неужто виноватый
Алкоголик лишь один.
Или тот болтун, с отметкой,
Что звездой на лбу горит,
Разорил, мол, всю державу
А сегодня «мирно» бдит.
Может этот кгбэшник,
Что как все, добром кто мал,
Быть в истории желая
На Россию зла нагнал?
Им кричат, да и кричали,
Мол, постой, остепенись,
Гибнет Русь, Рус погибает,
Что творишь, перекрестись!
Но они мольбам не вняли,
Всё лишь только потому,
Святу Русь давно предали
Став врагом в своём дому.
Так что зря их упрекают,
Апеллируют к ним зря.
Просто сущность их такая
Быть по сути, упыря!
Коли сердцем обозреть всё,
То увидишь, Бог ты мой!
Крови так они опились,
Возгордились так собой,
Все законы преступили,
На мораль махнув рукой.
Лучше братцы приглядитесь.
Но не уж-то, лишь они,
Обмануть Союз сумели
До трагедий довели?
Иль они умней, сильнее,
Всех, кто руссом был рождён?
Кто не только пить умеет,
Но работать с огоньком.
Кто трудом, подстать титанам,
Союз братский  мог создать,
Из отсталости российской
Первым в космос смог попасть.
Правда, есть и в них слабинка,
Та, что нравится врагам,
До наивности доверчив,
Слишком верит он словам».

Тут оратор улыбнулся
И хитро на всех взглянул,
Будто выдав неку тайну
И такое завернул.

«Правда, наш Создатель зная
Сей характерный  изъян
Уровнять его желая
Кое-что и  предпринял.
Терпеливый, незлобливый
И доверчивый русак
В гневе может стать жестоким,
Тут сам  чёрт ему не брат.
Благо, в скорости  отходчив,
А не то бы быть беде
Заломал бы очень многих
Кто паскудит на земле.
Тут пророком быть не надо,
Нужно трезво лишь взглянуть,
Скоро власть узнает правду
Сколь опасен её путь.
Не поможет ей Европа,
Не поможет и собес
Беспощадный и жестокий
Ждёт её народа пресс.
Русь, пока, пирог слоёный,
На два лагеря делясь,
Малый жадный и паскудный,
А большущий словно грязь.
Все пороки, беды, склоки
Торжествуют на Руси,
У одних забав заботы,
У других, на жизнь проси.
Первый слой народ аморфный,
Кто, куда, когда, зачем,
Озабочен жизнью трудной
И не думает совсем
Кто его в нужду толкает,
Такова судьба за что,
Веселяся вымирает,
Деградирует. Зато,
Страх и лень его скрутили,
Сам себя щадит во всём,
Мол, законы то творили,
Я ж, при этом, не причём.
Копошится  серой  кучей,
Позабыв про совесть, честь,
У правителей канючит
Пожевать и обогреть.
Крест кладёт на пьяну рожу,
Не стыдяся, счастья ждёт!
Защитить себя не хочет,
Потому так и живёт.
Власть о том давно прознала,
Тем творит свой беспредел,
Их  за так всех покорила,
Дав бесправный им удел.
И они с тем согласились,
Мать родную – нашу Русь!
Распродавши, надломились
Стали ныне просто трус.
А когда начнёшь корить их,
Часто слышится в ответ,
Мол, судьба у нас такая,
Нужно выжить или нет?
Что о том  могу сказать им,
То, к несчастью, так и есть.
Только даже в этом горе
Всё ж предел наверно есть.
Мы ведь также жить хотели.
Также ждали дети нас.
С голодухи опухая,
Жизнь кончалась их подчас.
Рус тогда не шёл сдаваться
И пощады не просил,
Лишь усердней, злей старался
Чтоб Союз наш победил.
Молох дань сбирал исправно,
Тыл и фронт, платил сполна,
Но была одна забота
Лишь бы выжила Страна.
И когда на вдохе пуля
Иль осколок обожжёт,
Миг последний отдавали
Тем, кто дома нас всё ж ждёт.
Лишь о том мы их просили,
В этот краткий миг судьбы,
Чтобы нас они простили,
Что на сделку не пошли.
Не могли мы Мать – Россию,
И за жизнь свою, предать.
В том для Руса счастья нету,
Там не сможет он дышать.
От позора задохнётся.
Предкам как в глаза смотреть?
Лучше в землю он вернёмся,
Будет травами шуметь.
Так тогда мы говорили.
Так и делали тогда.
Для Победы всё ж творили,
Ну, а нынче как дела?
Его дети на панели, на игле,
В тюрьме гниют,
Есть из них кто оборзели,
Холуями пьют и жрут.
В услужении подались,
Харч, не малая деньга,
Только нужно бить по морде
Работягу, старика.
«Раб» за «так» пахать не хочет,
Старик, тоже хочет жить,
Но по воле  «демократов»
Русь от них  «освободить».
И лютует «справедливость»,
По «закону» в гроб кладут.
Жмутся, плачут «гегемоны»,
На убой овцой бредут.
Коль же случай подвернётся,
Он покажет тут себя
И соседа бедолагу
Облапошит не шутя.
Был один карман дырявый,
Стало больше в два раза,
Хоть ни что не изменилось,
Зато тешится душа.
Ну, а если, «счастье» грянет,
Веселись душа и пой,
В пьяном виде песнь затянет
О судьбе своей  лихой.
Правду предки говорили,
Жизнь средь нас отбор ведёт.
Патриоты погибали,
Грудью, вставши за народ.
Те ж, остались кто живыми,
Кто родился после нас,
Всё ж не та у них закваска
Коль не думают о нас.
Позабыли, если знали,
С незапамятных времён
Сила русского народа
В том, сколь крепок духом он.
Какова опора в предках,
Что в душе его царит
И на сколько он соборно
Говорит и что творит.
Ныне ж Русь в большом упадке,
По веленью, кто в Кремле,
Видно русских маловато,
Тех, кто любит Русь в себе.
Стонет Русь, теряя силы,
Взгляд сурово предков зрит
Как страдает мать-Россия,
Тем, наследник что творит.
Измельчала Русь духовно,
Хилый рус теперь живёт.
Большинство переродилось
И себя же предаёт.

Тут оратор чуть запнулся.

«К ним ещё я всё ж  вернусь,
А пока позвольте братцы
Я до этих доберусь.
Среди первых и вторых,
Жилой, средь породы,
Есть и те, кто Русь хранит
Всех столетий годы.
Мал числом, о том всяк  знает,
В основном же, сила в нём.
Русь собою представляет
И духовно и умом.
Стоик он всегда и всюду
На пожаре, на войне
И когда в России  смута
Он защитник ей в двойне.
В том корысти не имеет,
Любит он её в себе,
Для России не жалеет
Ни когда, ни что, ни где.
С незапамятных времён
Ими так вершилось.
Этим духом, этой кровью
Русь во всём крепилась.
И под тяжестью веков,
Прошлых бед, страданий,
Спрессовалася основа
Руссам в назиданье.
Не ржавеет и не тает,
Крепнет год от года,
Лишь предательством слабеет,
Такова порода.
Нет, не всяк всё ж будет Рус,
Коль родня такая,
Будет Руссом он тогда,
Когда Русь Святая
В нём признает часть себя,
Частью тех, кто был им,
Кто оставит часть себя
Делом справедливым».

Кашель кровавый прервал  ветерана,
Вновь кровоточит смертельная рана.
Душит проклятый, дугою сгибает,
Кровь алой струйкой с губ бледных стекает.


В кругу зашумели, загомонили.
Того вон солдата о чём-то спросили.
Сняли с него вещмешок, автомат,
В круг подтолкнули. И вышел солдат.
Вышел на свет он, в шинельку одет,
Белый как лунь, тридцати вроде лет.
Ноги в обмотках, пилотка в руках,
Держится просто, не виден в нём страх.
Молча поправил поленья костра.
Начал он так, и видать не спроста.