15. И не без этого важного

   Дождь был каким-то диким. Он набрасывался на всех ливнем. Заставлял нервничать. Я стоял на проклятой остановке и мок. Мок и мок. Мок и мок. Ждал. Мок и мок. И ждал. Не представлял себе до этого, что можно так мокнуть. Остановка почему-то не предполагала никакого навеса, под который можно было бы спрятаться от назойливой сырости, а была просто табличкой на столбике, пунктиком на карте. Становилось всё интересней, чего я собственно жду, после того как автобус за автобусом останавливались, подбирали уставших мокрых пассажиров и следовали далее по своему маршруту. Я же пропускал их, словно стаканчик за стаканчиком старого пряного добротного виски.
   Мосты грозно перешагивали через реку. Светились кучей разноцветных огоньков и неоновых ламп, привлекали внимание. Я смотрел то на них, поворачивая голову от одного к другому, то на машины, пролетающие мимо и махающие хвостом дождевых брызг, то на капли, что пикировали на меня, так и норовясь залететь куда-нибудь за шиворот, то на безмерность, что порождала эти капли. Наверное, очень глупо я выглядел в тот момент. Стоял крутил башкой туда-сюда, мок, пропуская возможность сесть в теплый набитый человечинкой автобус. А может, глупо выглядел тот момент, что выдался в этот дождливый вечер или даже почти ночь.
   Сперва мне казалось, я пьянел. Стал, как будто разбухать от количества впитывающейся воды. Ничего не соображал. И был уверен в своей правоте. Потом началось какое-то покалывание в ногах, я вроде бы даже стал переминаться с ноги на ногу. Всё вокруг поплыло куда-то в левую сторону. Огни всё сильнее и быстрее мелькали. Мне казалось, что я иду, но я не чувствовал, что ступаю. Просто двигался. Как будто меня взяли и передвигали. Дождь начал резко бить меня по лицу то с одной стороны, то с другой. А также продолжал лить и сверху. Стало вообще ничего не понятно. Огни оказались вокруг меня. Исчезали, резко появлялись. То тут, то там. Я всё крутил головой и было впечатление, что голова крутила мной. Уши заложило, и ничего не было слышно, кроме тяжелой сухой пустоты. Я понимал, что что-то происходит. Не понимал что и не мог ничего сделать. В глаза попадала дождевая вода и вымывала из них все краски. Картинка передо мной постепенно приобретала единый смазанный цвет, непонятного мне происхождения. Но потом среди всей массы всяких систем, что складывались для меня в одну одноцветную, заиграли ярко так два весёлых огонька. Я протянул к ним руки, потянулся. Я слышал, как они пели. Слышал. Нежно так, ласково. Всё громче и громче, ближе и ближе. Я старался им подпеть, но у меня не было голоса. Два маленьких огонька. Шарика. Идите сюда. Я потянулся сильнее. И, наверное, зря. Напугал их. Они дико закричали, заныли... и взорвались. И масса поглотила всё, что было. Я оглох. 
   Открываю глаза. Тучи. Серые тучи. Нависли словно топор палача. Готовые опуститься ливнем на голову. Смыть в один миг грязь с улиц, макияж с лиц (кто взял зонтик?). А ведь на сегодня передавали безоблачно. Вокруг машины, люди. От тех и от других полно проблем и забот. «Эй, а вам к лицу эти тучи! Они вам очень идут!» Да, я знаю. Спасибо. И я заплакал.
   Мой город стоит, как стоял и вчера. Он встретил новый день. Он кидает тень на прошлое. Он пережил это. Этим гордиться, но не хвастается. Если нужно, помнит это. Мой город дышит. Ему нравится купаться, он радуется тучам, что принесли на его голову дождь. Он принимает душ. Мой город любит. Ведь каждый способен любить, так? Мой город любим, он отдаёт любовь вдвое больше полученной. Я не знаю, доволен ли он, так как он всё время молчит и лишь показывает тебе то, что ты хочешь. Мой город не волшебный, но в нём больше магии, чем в глазах любимой девушки. Он поражает. Он открывает. Он живёт. Да, он живёт. И это мой город. Я им горжусь и, держа пример, не хвастаюсь. И всегда помню. Потому что это нужно. Нужно ему и нужно мне.