Сердце

О как недолог век людской,
В беспечной веренице дней.
Мы ищем наслажденье и покой,
Забыв о сердце, и о ней,
Любви божественной своей.

О самом главном в мире этом,
О том, что позволяет жить.
О том, что озаряет дивным светом,
О сердце данном чтоб любить!

Чтобы лелеять души тех,
Кто нам неимоверно дорог.
И согревать любовью всех,
Будь то твой друг,
Будь то твой ворог.

Но как же часто в драгоценном
Сосуде, только ворох лести,
Обиды, страх и зависть неприменно,
На сгустках обагрённой мести.

И раздираемое болью,
От мук невежества и лжи.
Наполненое злобной кровью,
Как лист осиновый дрожит.

И чахнет бытия творенье,
Покрытое пластами тьмы.
От безразличья и презренья,
В застенках правильной тюрьмы

И вместе с ним, и жизни смысл
Теряется в безверье навсегда.
Грубеет охладевши мысль,
Скрипят и тужатся года.

И вот уже порог печальный,
Пред взором гаснувшим возник.
Белеет саван погребальный,
Последний вздох, безмолный крик.

И что, когда темно вокруг
Когда любовь давно не светит?
Куда пойдёшь любезный друг,
Когда тебя никто не встретит?

Когда лишь тьма и угрызенья,
Лишь сор, лишь оправданий муть.
И раздирают в клочь сомненья,
Агоний страха мрачен путь

И никуда не убежать,
И нет возможности забыться.
Лишь в муках вечно, вечно ждать,
Что смогут вдруг глаза открыться.

Что закрывались всякий раз,
Когда страдание и горе.
Невольно окружало нас,
Но что нам, до чужой то доли...

И нечем во спасенье уцепиться,
Нет рук и палцев чтоб держали,
Тех рук что прятались в карманы,
И ни кому не подавали.

Нет ничего, лишь горстка смрада,
Висящая, как будто бы нигде.
Вот вся за жизнь её награда,
Вот всё, что накопилося в судьбе

Он так недолог век людской,
Очнись и сердце оживи.
И воссияет граль священный твой,
От капли истинной любви