2010

Год две тысячи десятый
Рождеством еще кровя
Петербург засыпал ватой
Белой ватой января
Снежной ватой января

В фортепьянном тротуаре
Выступленье клавиш-плит
Домисольками играя
Соль давили и гранит
Снега слякоть и гранит

Над нотацией склоняясь
Сохраняли рук замки
Кто скользя,кто упираясь
Мы играли,как могли
В восемь ног играть могли

Но октавами движений
Недовольный снежный дух
Какафонией общенья
Музыкальный резал слух
Резал музыкою слух

На расхлябанный,беспутный
Неухоженный январь
Навалился снегом лютый
А по-нашему февраль
Снежной массою февраль

В расстоянье между нами
К сердцу тропочку торя
Тишину топтал ногами
По сугробам февраля
По всей видимости зря

Март сосульками заплакан
Днем,а с вечера звеня
Сыпет хлопьями на шляпы
Снег и тем,кто шляпы снял
Тем на головы,кто снял

 Тишине двора утопий
Рукоплещущуей "ни зги"
Словно это и не хлопья
А беззвучные хлопки
С неба сыпятся хлопки

И попыткою болезной
Не гостиный,а жилой
В двор Ваш,забраный в железа
Как преступник продувной
Насквозь ветром продувной

Между прутьев недоверий
В настороженности "чу"
Проскользну и к Вашей двери
Прислонившись,постучу
Своим сердцем постучу

Но прошло восьмое марта
Неудавшимся ревю
В угол Невского с Марата
Я уставившись,стою
Я наказанный стою

Так попыткою бесплодный
Сам в душе заледенел
Не по-мартовски холодный
Березол Собака мэл
Никого не обогрел.