Садовник поливает березы...

Весна
Еще - совсем - не смелая.
Совсем ослабла
моя способность к пониманию, к прямохождению...
Ты улетела, делась.
Сквозь осоку и камыши не услышить тебя.
Не увидить.

Я все так же стараюсь не думать о тебе,
так же думаю, что теперь уже ничего не может быть.
Что теперь
я как солдат из Ла-Сиота
буду стоять контуженый, забронзовелый...

Настолько хочу тебя увидить,
хотя бы услышить,
что нарочно забываю дома телефон,
снимаю очки в метро (сбиваю фокусировку),
закрываюсь наушниками.
Чтобы только не встретить...

Ведь снова все брошу
в этой бессмысленной, онемелой страсти.
Настолько хочу тебя видить,
что не смотрю людям в глаза:
вдруг нечаяно увижу твое отражение...

...Вот только запах... про него я забыл.
Забыл простудиться,
чтобы случайно не уловить
в порыве ветра от открывающихся дверей: тебя...
Закрываю всё, чтобы только не встретить.
Ведь ясно, что любовь это только иллюзия рифмованных и нерифмованных строчек.
Я постоянно как Строшек бормочу что-то под нос,
захожу иногда в этот "поток мысли"
и не могу связать ровно пару строк.
И люблю - видимо - только в этом...
И много лгу себе. И думаю, что мне лгут.

Видимо оттого, что я слишком хочу
(и значит слишком боюсь) увидеть тебя.
Посередине огромной лужи.
В гнезде из этих отражений.
Одна или не одна
...с цаплей (я забыл уже кто она (или, едва ли знал)?)
Принадлежащая мне, и не принадлежащая никому.
Мне - только теперь - в рифмованых и нерифмованых строках.
Мне - бронзовому памятнику Шарлю-Луи Франшару.