Дело случая

       Лариска лежала на спине посреди летнего луга и мечтательно покусывала травинку. Поза у неё была на редкость разудалая – нога на ноге, правая рука под головой, а большущие ромашки на сарафане были точь-в-точь, как те самые, которые она подмяла своим почти стокилограммовым станом.
       - Во было бы здорово, - рассуждала Лариска, - кабы сбавить наполовину. Ирка б от зависти померла! А то ж – издевается, дохлятина, житья не даёт. Говорят, сейчас в городе операции всякие делают, жиры срезают. Вот бы и мне так, а то сядь да сядь на диету. Какой из меня тады работник?
       Здоровый жук, переваливаясь, точно пьяный, побрёл по Ларискиной ноге. Она скинула его точным щелчком и поменяла ногу.
       - Женихов тады было бы – хоть отбавляй, а то ведь, сколько лет уж никого, кроме рыжего Серёжки – дурика. Он, правда, того, любит меня, да только ни росту в ём ни телу – срам один, а не мужик! Уж я бы, - размечталась Лариска, - после той операции такого б себе отхватила! Да, можно бы ещё и нос себе подправить, дюже курносый…. А вот тады… - она тяжело вздохнула, не зная, что бы ещё придумать, сощурила глаза и вдруг выпалила:
       - Я бы и в космос улетела! Вот так вот! Говорят же, что людей забирают на какие-то там планеты. Был бы у меня муж – к-а-а-смический мужик!
       Лариска поймала муху в кулак, послушала надрывное жужжание через руку и выпустила её:
       - Лети, лети, нахальная! Сегодня я добрая. Может, и сама куда слетаю!
       В небе показалась серебристая точка. Лариска приставила козырьком руки ко лбу. Точно, что-то летело, увеличиваясь в размерах, и теперь уже походило на алюминиевый шар. Серьёзность происходящего дошла до неё только тогда, когда шар опустился на поляну, и верхняя его полусфера метра на полтора приподнялась над нижней. Лариска подскочила и замерла с открытым ртом:
       - Уже, поди, забирают, - перепуганно думала она. – Операции сами сделают! А-а-а-а, - вдруг до неё дошло, - это ж не те, это другие операции будут делать, как кроликам! Это ж, поди, всё вырежут!
       Она хотела двинуться, но не могла, ноги точно приклеились к земле. А в это время из НЛО бочком выбралось нечто металлическое и блестящее и, торжественно прошествовав к ней, забубнило:
       - Не бой-тесь, я – ро-бот-сват. Не бой-тесь, Ла-ри-са  А-на-толь-ев-на. Я при-ле-тел с доб-рой мисс-си-ей! Я – ро-бот сват!
       - Ах, вон оно что! – успокоилась Лариска и стала оправлять смятый подол, - Так ты тады не шквыркай, ты дело говори.
       Робот зашипел, засвистел и уже продолжал членораздельно.
       - Я послан к вам, чтобы препроводить вас к вашему жениху, согласно изъявленному вами пожеланию.
       - И кто ж он такой – мой жених? – оживилась Лариска.
       - Тыргл-Мыргл-Фить-Фить! – с гордостью отчеканил посланник.
       - Ой, - смутилась женщина, - а какой хоть он из себя? Высокий?
      Роботу вопрос не слишком понравился. Он слегка звякнул и, поведя удлинёнными линзами по земле, осторожно сказал:
       - Не то, чтобы высокий… Скорее длинный…
       - Это как? – удивилась она.
       - А как отсюда вон, примерно, до того деревца, - объяснил посланник и поторопился продолжить:
       - Мой хозяин занимает ведущее положение в социальной жизни планеты и готов обеспечить вам достойное и безбедное положение.
       Лариска медленно-медленно проследила путь от своих ног в лёгких сандалиях до того самого деревца и, подозрительно сощурив глаза, спросила:
       - Детки-то у вас хотя бы родятся?
       - Встречаются, - убедительно закивал посланник. – В восьмом и тринадцатом.
       - В чём?!
       - Измерениях!
       У Лариски упало сердце и подкосились ноги. Робот заботливо усадил её на невесть откуда взявшийся табурет и стал рядом, всем своим видом выказывая терпение и услужливость. Лариска стала обмахиваться широким цветастым подолом и соображать, чего бы ещё такого спросить.
       - Слышь, ты, а этот твой, который Фить-Фить, лет-то ему сколько?
       - О-о-о, - протянул робот, - не беспокойтесь, Лариса Анатольевна, мой господин, Тыргл-Мыргл-Фить-Фить,  - лицо совершеннолетнее. Через срок он достигнет среднепланетарного возраста.
       У Лариски потемнело в глазах.
       - И сколько ж у него было сроков?! – с ужасом спросила она.
       - Шесть, хвала Творцу! – гордо продребезжал посланник.
       Лариска решительно поднялась с табурета, расставила ноги-колонны и упёрлась в толстые бока кулачищами.
       - Ты, болван железный, ты что это, изголяться удумал надо мной? Да ты на меня погляди, зенки-то свои стеклянные растопырь! Видишь?! Да что твой зэк ползучий со мной делать-то будет?! Я тебя спрашиваю! Фить - фить?!
       Робот растерянно присел и любезно проскрежетал:
       - Любить, беречь, холить, нежить, голубить…
       - Я тебя сейчас приголублю, драндулет! – заорала Лариска и вдруг спросила, как бы мимоходом:
       - Чего у вас едят?
       - Что? – не понял робот.
       - Чего я вас едят, спрашиваю!
       - А-а, у нас едят синтезированное, витаминизированное, рафинированное…
       - Хватит! – вконец рассвирепела Лариска и со всей силы хватила посланника табуретом по металлической голове. – Ещё и голодать?! Пропади ты пропадом, сваток, железяка полоумная!!!
       Неожиданно робот принял воинственную стойку и растопырил руки-манипуляторы:
       - Имею честь заявить, Лариса Анатольевна, что ваше поведение недопустимо в рамках проходящего диалога. Вы нарушаете ход мирных переговоров, а посему вынуждаете меня к применению стратегии силы.
       Гневно выпалив эту тираду, робот заключил её в металлические объятия.
       - А-а-а, - истошно заголосила Лариска. Робот выпустил её и повалился на землю, держась за уши-отростки, которые, по всей видимости, не были рассчитаны на принятие стольких децибел. Лариска же, не переставая издавать вопли и проклятия, помчалась к родному селу. По лицу её градом
катились слёзы, а ромашки на спине и на заду суматошно метались в разные стороны. В невменяемом состоянии она вбежала в Серёжкин двор.
       Щуплый её рыцарь, задрав голову к небу, зачарованно наблюдал за непостижимыми вензелями, выписываемыми неопознанным летающим объектом, пилотируемым недавним Ларискиным знакомцем. Лариска бросилась к нему на шею и, рыдая, стала страстно осыпать его поцелуями:
       - Серёженька, милый… я тебе… ик… чего хочешь… ик… сделаю. И ваще…ик…давай поженимся!
       Серёжка обмяк от привалившего к нему счастья, а Лариска неожиданно замолчала.
       - Серё-о-ж, - ласково проворковала она через минуту, - ты бы, родной, мне сальца нарезал, что ли…