Адюльтер-15. С повязкой на глазах. Фраг. романа

                .             .             .
...А через час он терпеливо
Гусарский слушал монолог,
Как будто он – юнец сопливый
И только что, хоть и сметливо,
На опыт старшего налёг.
Ужель для Ржевского он – нива
Как для наставника? Далёк
От хвастовства дружка-гусара,
Порою он зевал устало.
Настроен на гусарский слог,
Евгений, другу потакая
И рот ему не затыкая,
Сам на слова был нынче скуп.
Поручик завивал свой чуб
И завивал слова, играя.

– Я, Жень, от края и до края
Познал суть бабьих всех причуд,
Но не всегда им потакаю.
Своим гусарством привлекаю
Я баб, хотя бываю крут.
Я пышных од им не слагаю.
Я их к ответу привлекаю,
Когда они мне не дают.

Возьму мою, к примеру, Раю,
Как если б наш роман отнесть
На год назад. Вот… проверяю
Её на вшивость. Страсть и лесть
Ввожу в прорыв, но темп теряю.
Могу ль победу ей зачесть,
Коль древний бой за бабью честь
Я ей притворно проиграю?
Но знаю: ставит мне в упрёк
Она лишь то, что не увлёк
Её я сразу на лопатки –
На прыть мужскую бабы падки.

А нынче с нею, год спустя,
Я, хоть куда ей, хоть в уста,
Привычно… вкладываю сходу,
Имея полную свободу.
Точнее, мне, душе в угоду,
Свобода эта не тесна.
– Ты с Раей в рай, не живши году…
– Ну а за это – вот те на –
Пусть даже через пень колоду,
Смотреть уместно на меня
Ей, как на собственность, в угоду
Своим хотелкам. Взяли моду
Нам предъявлять на нас права
Все наши пассии, едва
Мы насладимся бабьим телом.

Как не займусь амурным делом,
Не нов упрёк от женщин:  гдЕ, мол,
В нём совесть? Есть? Так не чиста!
Как будто нет на мне креста,
Мне в спину тычут: вот, мол, демон!
Не важно, люб ли старым девам
Иль  бАбам в возрасте до ста,
Иные женщины, грустя
По ускользающему счастью,
За мной гоняются со страстью,
Меня же меж собой честя.

Когда у женщины есть я,
То прочих женщин гложет зависть.
Они судачат про меня,
Что безнадёжный я мерзавец.
Дам до хрена! Все, как одна,
РевАнша  ждут, день ото дня
Быстрей мирясь с большой ценою
За счастье обладанья мною.
От их ужимок и нытья
Сойду с ума, должно быть, я
Скорей, чем жертвы Купидона.
Я им отпор даю подённо.
– Всем дамам разве ж ты судья?
Бахвал ты, Саша, беспардонный
От беспросветного житья,
Поскольку, счастьем обойдённый,
Его ты ищешь в суете,
Сам – с мелким  бЕсом на хребте.
Копнуть в душе – ты ж не бездонный –
Так на поверхности везде
Я твоих  слАбостей  зрю царство.
Ты, может, думаешь: я вру?
Аль прАвда,  брат, не по нутру?
– Бахвальство – это ж не коварство.
Я ж неспроста так говорю.
Сними, как с дерева кору,
С меня кураж и без мытарства
Я враз усохну и умру,
Лишённый радостей бахвальства.
– Тогда я  рАд,  что ты живой.
– Тебе услышать не впервой:
На случки я – весьма везучий.
А награди меня вдруг случай
Смазливой бабой, но дрянной –
И что? Уж завтра с ней – другой!
– Нет разве симпатичных скромниц?
– Где ж я сыщу себе затворниц,
Что мне верны все до одной?!
Мне полагаться на любовниц?
Обременять себя женой?
Меня смешит сама уж тема.
Уж лучше  лЫсину  на темя
Мне, чем  рогА  над головой!
Однако же, сейчас не время
Тревогу бить из-за меня,
Поскольку есть загадка дня,
С  тобОю  связанная плотно.
Пересказать, пусть неохотно,
Готов тебе свой разговор
Со странной, с некоторых пор,
Катюшей должен я немедля.
К примеру вот, не от примет ли
Так суеверны мы подчас?
Не чёрный кот ли промеж вас
С Катюшей  пробежАл  намедни?
Вновь отношенья беспросветны
У вас с чего с ней на сей раз?
Понять, хоть что-то, было тщетно
В беседе, даже с трезвых глаз.
Друг друга слушали мы бредни,
В недоумении сердясь.
Мои вопросы к ней конкретны,
Её ответы – невпопад.
Причём, от головы до пят
Она сама – сплошная странность.
– Да?! Ты заметил, как и я?!
– Такое в женщинах с  утрА есть:
Спросонок всякая херня
Не даст самих себя узнать им.
Красу вчерашнюю кроватям
Свою в ночи успев отдать,
Они спешат скорей размять,
Разгладить всё, что в них помято,
Плюс пудра, краски и помада.
– Так что же Катя и твой тест?
– Я к ней сумел в коляску влезть,
Чтоб поболтать, но половина
Вопросов к ней шла как бы мимо.
Я не успел детали счесть,
Но что-то в ней неуловимо
Чужое этакое есть,
Что в корне несопоставимо
С привычным образом для нас.
Глазами зоркими клянясь,
Скажу, что дело тут нечисто.
Пожалуй, даже и мясиста
Она была чуть больше. Чуть…
Да нет, не в этом даже суть.
Глаза и те же, и другие.
Наряд и шляпка дорогие,
Но не столичные совсем.
А так бы в пору, хоть княгине.
– Учту, что дока ты отныне
По части даже этих тем.
– У Кати платья не льняные –
Всё больше  шЁлковых  в ходу.
– Так. Что ещё в ней на виду?
– Я с ней нигде не куролесил
И ни к каким по жизни пьесам
Иль водевилям – я не лгу –
Причастным с ней быть не могу.
Я был орлом с достойным весом
В её глазах всегда.
                – Угу.
– Каким бы я с ней не был бесом
В гостиных или где в саду,
Для нас с ней мир ведь нЕ был тесен,
А нынче, к своему стыду,
Скажу: я ей не интересен.
– А шарм? А  куражА  размах
Куда ж  девАл ты? Был не весел?
– С недоумением в глазах
Я был воспринят, как  чужОй ей.
– А с кем была она?
                – Да с Зоей.
И Зоя подыграла ей,
Спеша отшить меня скорей.
– Мне с Катей – больше невезенья,
Чем счастья. Участи лжеца,
Видать, достоин я. Забвенье
В любви с другой – скорбь гордеца.
Мои с ней недоразуменья –
Сплошные муки без конца.
– Всё, как обычно, в нашем мире:
Ты, о бесплатном мысля сыре,
Амурный ширя кругозор,
Любви ждёшь, на атаку скор
При виде лакомой кормушки.
Вначале это просто блажь,
Но вскоре за  любвИ  мираж
Свою свободу ты отдашь
Судьбой подставленной кормушке.
Когда б ты не был сумасброд,
Ты это знал бы наперёд.
Ход обстоятельств переменных
Смешает истину и ложь.
Едва возьмёшь атакой пленных,
Едва начнёшь чинить правёж,
Как сам их участи хлебнёшь.
– Метаморфоз таких, хоть  рАз ты,
ИзвЕдал  вкус? Так расскажи!
– Что ж, расскажу. Но ты не ржи.
Ох, не всегда, увы, везучий
Я на взаимность. В память лет
Привносит жизнь гнетущий след.
– Ну, так рассказывай, не мучай!
– Итак, я повторюсь, пардон.
Пленить кого-то даст нам случай,
Но, глядь, и сам, из ряда вон,
В какой-то час  судьбЫ  кипучей
Своим  трофЕем  ты пленён,
То бишь любОвью озарён.