Баллада о расе Крылатых

            Баллада о расе Крылатых


* * *

Былые легенды в балладах воспели
Почившие ныне певцы – менестрели.
Одна из легенд – о народе Крылатом,
Что жил среди гор и отрогов горбатых,
Куда не ступала нога человека,
Где небо – так близко, где Солнце и ветер…
Прекрасная раса не знала печалей,
В небесных просторах жила и летала…

* * *

Мы часто возносимся мыслями в небо,
Пытаясь понять, что есть быль, а что небыль.
И что заставляет к вершинам стремиться,
Желать быть такими, как вольные птицы?
В полете души до конца раскрываясь,
С бескрылостью нашей никак не смиряясь,
Летаем во снах по заоблачной выси,
Где нас не настигнет предательский выстрел…

* * *

Откуда все это? Откуда томленье?
Зачем нам в бескрайнее небо стремленье?
Опутаны души догматов цепями…
А может быть люди, когда-то, летали?
Чисты и беспечны, прекрасны, свободны –
Бескрайнее небо служило им домом…
Так что же случилось с небесным народом
Который взрастила Праматерь – Природа?
Когда зародилась та черная сила,
Что расу Крылатых людей погубила?

* * *

Внизу, на земле, в плодородных долинах
Бескрылые жили, трудились, любили.
Тяжелой работою пропитанье
С утра и до ночи они добывали.
Века проходили и люди менялись,
Одни богатели, одни разорялись.
А серая масса к себе примеряла –
Кто чище и лучше – и тех унижала.
Ведь если измазать и вывалять в перьях
То вроде  как сам станешь лучшим и первым.
Унизить Высокое – вот наслажденье,
Для тех, кто не смотрит в свое отраженье…
Росла среди них трехголовая напасть
С названьями – злобность, и жадность, и зависть…
Обманы и лесть, лизоблюдство и подлость,
Используют все, чтоб найти свою корысть.
А время бежит, не буксует на месте,
Не многие вспомнят о долге, о чести.
К услугам богатых любые капризы,
Златом оправданы подлость и низость,
Вот только не купишь ни правды, ни дружбы…
А впрочем, богатым все это не нужно.
И все б ничего, по большому - то счету,
Делишки, дела, развлеченья, работа.
Земными заботами отягчены
На небо совсем не смотрели они.
Вот только однажды, какой-то правитель,
Задрав к небу голову, чудо увидел,
Крылатые люди, красиво и смело,
За гордыми птицами стаей летели,
Легко и свободно со смехом веселым
Минали по небу деревни и села.
Правитель озлился: «Да как они смеют!
Позвать мне советников и чародеев!
С каких это пор люди в небе летают,
И почему я об этом не знаю?»

* * *

Собрались бояре, волхвы, воеводы,
Банкиры, купцы, делегаты “народа”
И начали думать, интригу плести,
Как лучше Крылатый народ извести.
Ведь может он стать негодящим примером
Простым из бескрылых, но очень уж смелым,
Из тех, кто старинную Правду блюдет,
На соблазны с крыши высокой плюет,
Не гнется под игом ростовщиков,
Хотя им крылатый пример и не нов,
Которых не купишь и не запугаешь,
И что они вытворят тоже не знаешь.
И все это сверху настолько заметно,
Что страшно Крылатых оставить на свете.
Со временем Правду они разнесут,
А вскоре, глядишь, и поднимется Бунт.
Такой, что правительства старым клячам
Тюрьмы подземелье покажется дачею.
Ну, а правителю и мздоимцам
Придется бежать без штанов за границу.

* * *

Послали войска.  Воеводы божились,
Что всех изведут, кто не сдастся на милость,
Фанфары победу их превознесут,
И в общем народу Крылатых – капут.
Под звуки оркестров, прямыми рядами,
Полки уходили на битву с “врагами”…
Они не достигли тех горных вершин –
Погибли в лавинах, все, как один.

* * *

Правитель совсем головою поник…
Поднялся один молодой ростовщик,
Холеные руки в перстнях и браслетах,
На шее висят драгоценные цепи,
Красив и дороден, богат и спокоен –
Банкир есть банкир – не слуга и не воин.
«Чтоб люди пореже смотрели на небо,
Правду сменить нужно быстро на небыль.
Летучих людей не достанешь стрелой?
Мы им обеспечим богатый покой –
В обмен на Крылатость дадим им богатство,
Покажем летягам бескрылое братство,
Красивые женщины, злато и виллы
И станут Крылатым глубокой могилой…
К чему убивать необычное племя?
Пусть их позабудет народ через время.
Пускай растворится средь серого быдла,
Чтоб память народная их позабыла…»

* * *

Легенда не помнит подробностей этих,
Коварство всегда процветало на свете,
Кто первый спустился, кто первым продался,
Кто первым из стаи с Крылами расстался…
Потом наступило, конечно, прозренье,
Руки ломали, крича в исступленье –
Потеряно небо бескрылым навеки…
Но трудно Крылатому стать человеком.
Не многие силы нашли примириться,
Из тысяч остались всего единицы –
Сходили с ума или просто спивались,
От безысходности в пропасть бросались.
Ни роскошь, ни золото, как думал кто-то,
Вернуть не могли людям чувство полета…
Потом приходили зависть и злоба
На тех, кто остался в небесном чертоге.
Обманом коварным к себе зазывали
Собратьев Крылатых, вином угощали,
«Пылили» в глаза, на богатство кивали,
Мол, все у нас есть, а у вас только скалы!
И здесь мы свободны, у нас есть община –
Дома и амбары, земля и скотина.
Мы ездим с купцами в далекие страны,
Нас возят, а вы, мол, летаете сами.
И кто - то купился на сладкие речи,
И Крылья продал за грехи человечьи,
Кто не соглашался, – тех просто хватали
И прямо за домом Крыла обрубали…
Горели костры из отрубленных Крыльев –
На хитрость Крылатых людей подловили.
И лишь единицы смогли сохраниться,
Чтоб снова летать, словно вольные птицы,
Чтоб вновь испытать это чувство полета…
На них объявили Большую охоту,
Ловили сетями, силками ловили
И резали, резали, резали крылья….

* * *


Один из немногих, оставшийся в скалах,
С тоскою и болью играл не кифаре,
И песня его словно гимн зазвучала,
Была там Надежда и много печали:
« Усталые мысли, безумные грезы,
Осенние листья, кристальные звезды.
Волшебница флейта о чем-то тоскует,
А где-то за лесом кукушка кукует.
Луна серебрит опустевшее поле
И ветер гуляет на чистом просторе.
Но где им понять – и кукушке, и ветру,
И флейте, и звездам, росе на рассвете,
О том, что на сердце, уставшем в неволе,
Что в мыслях моих, не дающих покоя.
Возвышенным чувствам так трудно пробиться
Сквозь камень и глину хрустальной криницей,
Сквозь тяжесть и гнусь повседневности серой,
И тьму предрассудков, и зависти скверну.
Достичь той вершины, где Солнце и звезды
И выплеснуть чистые чувства, как слезы
Прозрачным потоком источника страсти,
Который забудет о Сумрака власти!
Который росой заблестит на ладонях,
Печаль и усталость, и жажду прогонит.
И кровь взбудоражит, и сердце разбудит,
Заставит поверить, что лучшее – будет!
Омоет глазницы от гноя печали,
Чтоб жаждою жизни глаза засверкали…»
Он пел и надеялся, - Люди услышат,
Поддержат Крылатых, помогут им выжить,
Помогут сберечь белокрылых собратьев
И не отдадут на расправу солдатам…

* * *

Минули года, пролетели столетья,
Никто уж не помнит события эти
Но все же правитель тогда просчитался,
Он умер давно, а легенда осталась.
Банкир ошибался – Крылатые люди
Не могут исчезнуть, всегда они будут.
Такие доверчивые, в Крыльях светлых,
Остались как ангелы в старых легендах.
Скрывают Крылатость свою под одеждой,
Но новое время дает им надежду.
И, может быть, скоро исполнится диво
И снова Крылатых людей мы увидим?
Свободных и гордых, не прячущих Крылья,
Сорвавших оковы одежды постылой,
Что так их горбатила долгие годы –
Забудут они про былые невзгоды!
Когда это будет? Не нынче, не завтра, -
Покуда живут, процветают мерзавцы!
Покуда правительство дурит народ,
Страну предает, на законы плюет.
Трясется за деньги, за кресла, за власть,
Боятся от сытной кормушки отпасть.
Ведь власти неважно – талантлив, красив ли,
Им главное, чтобы не выросли Крылья!
Крылатый народ на земле не сдержать
Он рвется на волю, в небо – летать!
Крылатый покажет простому народу,
Что власть забрала у народа свободу,
Крылатого будет не подкупить,
Не запугать, - его легче убить!
И, между прочим, сверху удобно
Бросать в полицейских камни и бомбы!

* * *
Проходят столетья, минуют эпохи –
Крылатым всегда было больно и плохо.
Изгои, в толпе гуттаперчевых кукол,
Мечтают подняться в сияющий купол
Небесного царства, где воздух иной,
Где каждый Крылатый уже не чужой!
Там равенство, братство и помыслы чисты –
Подставить под солнце и души и мысли,
Чтоб солнечный свет их очистил от праха
Минулого гнета, и скорби, и страха.
Омыть, подставляя под волны эфира,
Разбитые судьбы. От крови и пыли
Очистить одежду, и сердце, и Крылья,
Чтоб снова легенда вернулась к нам былью!