Пушкинский цикл

В 1999 году я выпустил книгу с таким названием: "МАСТЕРА, ПОДМАСТЕРЬЯ, ПОДРУЧНЫЕ" Она приурочивалась к 200-летниму юбилею русского поэта.
В книге были стихи, посвящённые памяти А.С.
За прошедшие годы к ним присоединились ещё строки, и получился цикл, который я и предлагаю читателям.

Рисунок выполнен автором для второй страницы обложки.

* * *
Как просто жизнь прожить, не дуя в ус,
служа не императору, а Музам,
не приниматься в творческий союз,
затем не исключаться из союза,
за назначенье, званье или сан
не гнуть хребет, не преклонять колени.
Всё было просто:
вздумал – написал,
поволочился, пострелялся. –
Гений!..

1992


* * *
Кажется, я в храм уже допущен.
Говор мой и глаз нерусских цвет
приняли б, пожалуй, А.С.Пушкин,
Лермонтов, Некрасов, даже Фет(!).
Русским словом, рифмами, стихами
Я владею, кажется, вполне.
Только Мордехай, Абрам и Хаим
Вовсе не нуждаются во мне…

1988


ПРИЗНАНИЯ НАКАНУНЕ ПУШКИНСКОГО ЮБИЛЕЯ

Ни овалом лица, ни кожей,
ни размером моей ступни
я, на Пушкина не похожий
вот – ни капельки, ну – ни-ни,

зная минусы и пороки
всех душевных моих глубин,
непрестанно рифмую строки –
так, как он рифмовать любил.

Слово каждое отчеканю,
соразмерю и смех, и грусть,
прочитаю, перечеркаю
и опять рифмовать берусь.

Не терзаться бы беспричинно,
мужем слыть да ещё отцом,
но – навязчива чертовщина:
жить, дышать, говорить столбцом.

Подыскать бы какое дельце,
заработать бы хоть пятак,
но от страсти такой не деться,
не уйти, не сбежать никак.

Вот:
хватает она за горло
по законам своей игры,
и стремлюсь я к вершине горной,
и срываюсь в тартарары.

Знать бы, как повернёт Фортуна,
но... мечта эта не нова.
Слава чопорна,
пуля дура,
время – вечные жернова.

Всё на свете непостоянно,
всё неладно да неладом.
Но –
напишет письмо Татьяна,
потому что задумал он,

потому что живут пророки
на невиданном берегу...
Я сижу и рифмую строки. –
Жить без этого не могу.


САМЫХ ЧЕСТНЫХ ПРАВИЛ

Сижу – пиит, венец творенья,
пишу и в клочья рву листы.
__"Я помню чудное мгновенье:
__Передо мной явилась ты..."

И, на ногу забросив ногу,
строчу, почёсывая грудь:
__"Мы все учились понемногу
__Чему-нибудь и как-нибудь."

Скриплю пером, шуршу листами,
клочки валяются у ног.
__"Он уважать себя заставил
__И лучше выдумать не мог."

...Я отложу мои писанья
на месяц, на год, на сто лет.
Велю:
– Закладывайте сани!
Скажу:
– Подайте пистолет.

Придут безрадостные вести.
Бубенчик смолкнет под дугой.
__"Погиб поэт, невольник чести," –
напишет обо мне другой...

Покуда не увековечен,
живу, растрачиваю пыл,
пью водку, обнимаю женщин
и каждой лгу:
__"Я вас любил."

НАДЕЖДА

Не видели у нас в Натании
ни Александра, ни Наталии –
супруги не бывали тут,
но эфиопы чернокожие,
на предков Пушкина похожие,
на нашей улице живут.

Встречаю у любого дома я
младое племя, незнакомое,
как выражался сам пиит,
и наше будущее дальнее
резвится среди нас под пальмами
и по-амхарски говорит.

Конечно, скажут: мол – "утопия,
какая, к чёрту, Эфиопия,
мы
дали миру Книгу книг!"
Однако, позже или ранее
появится у нас в Израиле
поэта русского
двойник.

ЗИМНЕЕ УТРО ИЗРАИЛЬСКОГО РУСКОЯЗЫЧНОГО ИНТЕЛЛИГЕНТА

__Эпиграф: "Буря мглою небо кроет…"
__А.С.Пушкин, "Зимний вечер".

__"Негев – пустыня на Ближнем Востоке, располагающаяся в Израиле, (занимает около 60% его территории). Площадь 12.000 кв.км."
(Википедия).

А буря мглою Негев кроет,
а вихри мчатся, клокоча.
А я помазал хлеб икрою
и приготовил крепкий чай,

надел халат, задвинул окна,
вздохнул, в душе умерив грусть,
сел на диван, укрылся пледом,
чтоб в тишине перед обедом
взирать на сад, насквозь промоклый,
стихи читая наизусть,
и размышлять:
"Послушай, Зин!
Наш Пушкин – ай да сукин сын…"

1-5 ноября 2009 года.

БАНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ

__________- Придумай название, - попросил я.
__________- "Банальная история", - сказала Вика. - Все вы, поэты, такие.
__________Признала...

Дала красавица поэту,
а он стихи сложил про это,
оставил на бумаге вязь:
мол, это было так прекрасно
и, может статься, не угасло,
и пусть другие любят вас.

Весь мир читает эту запись,
порой испытывает зависть,
ну, а поэту хоть бы хны:
он встал с красавицы, утёрся,
напился клюквенного морса
и молча натянул штаны.

Потом сказал:
- Как это мило! -
и обмакнул перо в чернила.

2 декабря 2010 года.