Элита

Устав веселеем и ленью,
Пресытив собственный каприз,
Судьбой «продвинутые» детки
Творят собою нрава криз.
Почтенья к миру не питают,
Не ощущают в том нужды,
За так, что жрут и потребляют,
К труду призрением полны.
Они ни сеют и ни пашут,
Ни напрягаются умом.
Вальяжно предкам ручкой машут
И власть потворствует им в том.
Причём элитой их считает,
Цветами будто бы земли,
Они ж, в разврате,
В пьянстве утопают,
Как мухи мрут от норкаты.
Кровавый след за ними вьётся,
Беда влачится морем слёз.
И смерть безвременна, крадётся
Верша судьбы апофеоз.
 
Мелькнёт ли тень среди надгробий,
Блеснёт ли сталь лучом луны,
Ни что иным не беспокоит
Погоста вечной тишины.
То средь крестов и изваяний
С косою Старая бредёт.
Былого виды воскрешая,
Смертям особым, счёт ведёт.
Предъявит что младым усопшим
Не осознавших что к чему
И не понявших смысла жизни,
На взлёте жизнь, прервав саму!
Они творят в безумном раже.
По сути, каждый  виноват.
Но трижды те, творят что, знают!
Чем завершается разврат.
Вердикт её суров. Виновен!
Смерть знает, кто и знает в чём!
Тогда она, своим сужденьем,
Для них всех станет палачом.
Виновны - все высокомерны,
Самонадеянно слепы!
За все загубленные души
Не признают своей вины.
Их безответственность предельна!
Верша судьбу людей, страны,
Цинично, нагло совершают
Убийство руcской стороны.
И гибнет рус не покорённый
Войной, болезнями, нуждой,
Он вымирает ослеплённый
Изменой, подлою душой.
Не мало Смерть всёж повидала
За свой чрезмерно долгий век,
Но то, сейчас что увидела,
Предела гневу её нет.
Должны, мол, быть всему пределы,
Добру и злобе роковой.
Но что творит власть так «умело»
С нестойкой юною душой,
Тому названья нет в природе,
То превосходит геноцид!
Поскольку в собственном народе
Уничтожает жизни щит.

Глядя на даты смерти юных,
Виденьем дата будто  жжёт,
Смерть в нетерпенье  исчезает,
Спеша к тому, кто юным лжёт.