Ужин 5

27 – 28.07.2002



                Стол накрыт на шестерых…
                ААТ

А я поэта превзошел,
Но не в стихах, понятно дело…
Не шестерым накрыт мой стол;
Гостей гораздо больше село.

Там две возлюбленных моих,
Но лишь одна об этом знала,
И каждой посвящал не стих,
А несколько – хотя и мало.

Там друг уселся в уголке;
При жизни был он скромным тоже,
И сигарету мнет в руке…
И закурить никак не может.

Отец задумчиво сидит
И кольца взглядом провожает…
Их дым, что к потолку летит,
Картинок ряд изображает.

А остальные – чудный вид!..
Вот Николай, в любви несносен,
И Галке что-то говорит,
И на Любашу с Аней косит,

Ревнуя к Александру их
(совсем чуть-чуть), они же рады,
Когда прочтет пикантный стих
Им автор «Гавриилиады».

На Пашу с Женею глядит
Сергей и шепчет: «Вот фактура!
Какой у них прекрасный вид,
Какие мощные фигуры!»

Язвительный же Михаил
Прилип к Владимиру, пытая,
За что тот красных полюбил;
Ведь это – та же волчья стая?..

Геннадий, Александр-второй,
Владимир и Булат – две пары –
Концерт затеяли большой,
Наперевес подняв свои гитары.

И каламбурят в уголке
Иосиф рыжий с Николаем,
А Фред бьет степ на потолке,
Туда изящно воспаряя.

И сам поэт, и сын его
О чем-то говорят с Натаном…
Здесь истинное торжество,
Где хода нету бесталанным.

Все гости – это только «свет»,
А посреди две королевы;
Обоих знал, любил поэт –
Марина – справа, Анна – слева.

Уже не пир – но карнавал,
И главная его примета,
Что я гостей сюда зазвал;
Благодаря кому, поэтом

Я стать сумел, и вот пишу,
Их ни на миг не забывая…
Люблю, надеюсь и дышу,
Глоток ворованный вдыхая.

Мне не дано вас всех забыть,
Какие не прошел бы тропы…
От вас протянутую нить
Не перережет и Атропос.

Греми же пир, звени хрусталь!..
Пускай поднимут Музы знамя!..
И только одного мне жаль,
Что нет вас всех сегодня с нами.


                Стол накрыт на шестерых…
                ААТ

А я поэта превзошел,
Но не в стихах, понятно дело…
Не шестерым накрыт мой стол;
Гостей гораздо больше село.

Там две возлюбленных моих,
Но лишь одна об этом знала,
И каждой посвящал не стих,
А несколько – хотя и мало.

Там друг уселся в уголке;
При жизни был он скромным тоже,
И сигарету мнет в руке…
И закурить никак не может.

Отец задумчиво сидит
И кольца взглядом провожает…
Их дым, что к потолку летит,
Картинок ряд изображает.

А остальные – чудный вид!..
Вот Николай, в любви несносен,
И Галке что-то говорит,
И на Любашу с Аней косит,

Ревнуя к Александру их
(совсем чуть-чуть), они же рады,
Когда прочтет пикантный стих
Им автор «Гавриилиады».

На Пашу с Женею глядит
Сергей и шепчет: «Вот фактура!
Какой у них прекрасный вид,
Какие мощные фигуры!»

Язвительный же Михаил
Прилип к Владимиру, пытая,
За что тот красных полюбил;
Ведь это – та же волчья стая?..

Геннадий, Александр-второй,
Владимир и Булат – две пары –
Концерт затеяли большой,
Наперевес подняв свои гитары.

И каламбурят в уголке
Иосиф рыжий с Николаем,
А Фред бьет степ на потолке,
Туда изящно воспаряя.

И сам поэт, и сын его
О чем-то говорят с Натаном…
Здесь истинное торжество,
Где хода нету бесталанным.

Все гости – это только «свет»,
А посреди две королевы;
Обоих знал, любил поэт –
Марина – справа, Анна – слева.

Уже не пир – но карнавал,
И главная его примета,
Что я гостей сюда зазвал;
Благодаря кому, поэтом

Я стать сумел, и вот пишу,
Их ни на миг не забывая…
Люблю, надеюсь и дышу,
Глоток ворованный вдыхая.

Мне не дано вас всех забыть,
Какие не прошел бы тропы…
От вас протянутую нить
Не перережет и Атропос.

Греми же пир, звени хрусталь!..
Пускай поднимут Музы знамя!..
И только одного мне жаль,
Что нет вас всех сегодня с нами.