Титаник

Корабль плывет в безбрежном океане
Навстречу предугаданной судьбе,
Как будто небо непреклонно встанет
Над стаей черных ангелов в борьбе.

На палубе роскошествуют платья
И фраки импозантных стариков,
Не зная, что распахнуты объятья
Во имя отпущения грехов.

Объятья правды, святости и света,
Вот то, на что должны мы уповать,
Когда увидим жизнь со дна кювета,
Где надо бесконечно выживать.

Со слов поэта: «Каждый в мире странник»,
И где тепло родного очага?
Плывет неповоротливый «Титаник»,
Подставив ветру серые бока.

Потомки! Распознать сумеем суть мы,
Идущих на заклание времен,
Где в одночасье распадутся судьбы,
Оставив веку отзвуки имен.

Но, как открытый вызов небосводу,
Два сердца, что стучали в унисон,
Готовые идти в огонь и в воду,
Чтоб подтвердить: любовь – цвета и тон!

Вот юноша, свои раскинув руки,
Как птица примостился на корме –
Любовь оберегая от разлуки,
Что вспыхнула, как яркий свет во тьме!

И девушка в манерах безупречна,
На горлинку похожая слегка,
Мечтала: этот миг продлится вечно,
Затмив собой прошедшие века.

Да, иногда любовь дается наспех,
Ее зубрят, шагая на урок,
Но вместо класса неприступный айсберг,
А выражаясь проще – грозный рок!

И рок неумолим и безосновен.
«Титаник» вздрогнул. Льды вспороли грудь.
И вряд ли капитан один виновен
В том, что корабль прервал тернистый путь.

На палубе галдеж, неразбериха,
«Титаник» роет воду, словно крот.
Но посреди безудержного крика
Оркестр играет медленный фокстрот.

Исчез корабль, людей почили души,
С десяток шлюпок плавают вокруг…
Ни юноше не быть любимым мужем,
Ни девушке не встретить милых рук.

Из них двоих она жива осталась,
Но память человечества хранит
Все то, что отболело, отмечалось –
Крепка, как бронза или монолит!