Вергилий. Буколики, эклога II

Страсть в Коридоне  разжег ты, Алексис прекрасный;
Любит хозяин тебя - влюбился теперь Коридон,
И, что ни день,  то,  напрасной снедаемый страстью,
В песнях к лугам и лесам несет свои жалобы он:
- Песням моим ты, желанный Алексис, не внемлешь!
Иль не жалеешь ничуть? Зачем ты жестокий такой?
К полудню даже и скот, утомясь, под деревьями дремлет -
Я же, сгорая от страсти, прилежно слежу за тобой.
Иль не довольно того, что как загнанный зверь,
Гнев я супруги терпел, выносил и упреки Меналка,
Хоть черномаз он, а ты белолиц: цвету, Алексис, не верь;
Мало ли белых цветов, но темных все ищут фиалок.
Ты презираешь меня, не спросишь - откуда я, кто я,
Сколько скота у меня; моих песен и слушать не хочешь-
Тех же, что пел Амфион у Диркэ под горою ,
Стадо скликая свое из Актейскийх урочищ .
Я уж не так некрасив.  На досуге однажды
Я отраженье свое разглядел, чтоб рассеять сомненья,
С берега - в глади морской. Суди нас - так с Дафнисом даже
Мог бы поспорить, если не лгут отраженья. . .
О, лишь бы ты захотел со мной вместе, желанный,
Жить в простоте, стрелять на охоте оленей, 
Вместе со мной подражать своим пением Пану, 
А, утомившись,  вкушать наслаждение лени. 
Флейта, что Пан изобрел, моим будет подарком. 
Двух ягнят берегу для тебя, еще в крапинах белых, 
Желтофиолей, нарциссов и маков цветением ярким
Я одарю тебя, сорванных нимфой умелой. 
Нежных, как щеки твои, еще не знававшие бритвы, 
Бледных плодов для тебя нарву я, с пуховым налетом.
Мальчик прекрасный, приди! Для тебя - и медовые соты.
Милый Алексис, моей не отвергни молитвы!
- Ты простоват, Коридон. Алексис к дарам равнодушен. 
Если ж дарами борьбу затевать - так Иолл не уступит. 
Слово друзей да послужит тебе прохладительным душем. 
Раньше послушаешь их - скорей отрезвленье наступит!
Но разве служат преградой советы - страстям и пороку?
Гонится львица за волком, влекомая голода властью, 
Волк - за козой, а коза похотливая тянется к дроку, 
А Коридон, о Алексис, - к тебе! У всех свои страсти!
- Ах, Коридон, Коридон! Каким ты безумьем охвачен!
Жертвы богам ты принес, чтоб был этот мальчик с тобой!
Лучше бы в деле полезном просил у богов ты удачи.
Этот Алексис отверг - найдется Алексис другой.

Оригинальный текст:
Formosum pastor Corydon ardebat Alexin,
delicias domini, nec quid speraret habebat.
tantum inter densas, umbrosa cacumina, fagos
adsidue veniebat. ibi haec incondita solus
montibus et silvis studio iactabat inani;
'O crudelis Alexi, nihil mea carmina curas?
nil nostri miserere? mori me denique cogis?
nunc etiam pecudes umbras et frigora captant,
nunc virides etiam occultant spineta lacertos,
Thestylis et rapido fessis messoribus aestu
alia serpyllumque herbas contundit olentis.
at mecum raucis, tua dum vestigia lustro,
sole sub ardenti resonant arbusta cicadis.
nonne fuit satius tristis Amaryllidos iras
atque superba pati fastidia? nonne Menalcan,
quamvis ille niger, quamvis tu candidus esses?
o formose puer, nimium ne crede colori;
alba ligustra cadunt, vaccinia nigra leguntur.
Despectus tibi sum nec qui sim quaeris, Alexi,
quam dives pecoris, nivei quam lactis abundans.
mille meae Siculis errant in montibus agnae;
lac mihi non aestate novum, non frigore defit.
canto quae solitus, si quando armenta vocabat,
Amphion Dircaeus in Actaeo Aracyntho.
nec sum adeo informis; nuper me in litore vidi,
cum placidum ventis staret mare. non ego Daphnin
iudice te metuam, si numquam fallit imago.
O tantum libeat mecum tibi sordida rura
atque humilis habitare casas et figere cervos
haedorumque gregem viridi compellere hibisco!
mecum una in silvis imitabere Pana canendo.
Pan primum calamos cera coniungere pluris
instituit, Pan curat ovis oviumque magistros;
nec te paeniteat calamo trivisse labellum.
haec eadem ut sciret, quid non faciebat Amyntas?
est mihi disparibus septem compacta cicutis
fistula, Damoetas dono mihi quam dedit olim
et dixit moriens: 'te nunc habet ista secundum';
dixit Damoetas, invidit stultus Amyntas.
praeterea duo - nec tuta mihi valle reperti -
capreoli sparsis etiam nunc pellibus albo,
bina die siccant ovis ubera; quos tibi servo.
iam pridem a me illos abducere Thestylis orat;
et faciet, quoniam sordent tibi munera nostra.
Huc ades, o formose puer, tibi lilia plenis
ecce ferunt Nymphae calathis; tibi candida Nais,
pallentis violas et summa papavera carpens,
narcissum et florem iungit bene olentis anethi;
tum casia atque aliis intexens suavibus herbis
mollia luteola pingit vaccinia caltha.
ipse ego cana legam tenera lanugine mala
castaneasque nuces, mea quas Amaryllis amabat;
addam cerea pruna - honos erit huic quoque pomo -
et vos, o lauri, carpam et te, proxime myrte,
sic positae quoniam suavis miscetis odores.
Rusticus es, Corydon; nec munera curat Alexis
nec, si muneribus certes, concedat Iollas.
heu heu, quid volui misero mihi? floribus Austrum
perditus et liquidis immisi fontibus apros.
Quem fugis, a, demens? habitarunt di quoque silvas
Dardaniusque Paris. Pallas quas condidit arces
ipsa colat; nobis placeant ante omnia silvae.
torva leaena lupum sequitur, lupus ipse capellam,
florentem cytisum sequitur lasciva capella,
te Corydon, o Alexi; trahit sua quemque voluptas.
Aspice, aratra iugo referunt suspensa iuvenci
et sol crescentis decedens duplicat umbras.
me tamen urit amor; quis enim modus adsit amori?
a, Corydon, Corydon, quae te dementia cepit!
semiputata tibi frondosa vitis in ulmo.
quin tu aliquid saltem potius, quorum indiget usus,
viminibus mollique paras detexere iunco?
invenies alium, si te hic fastidit, Alexin.'