Пролог к ненаписанной драме - Василий IV в Польше

17 июля 1610 года. Москва. Чудов монастырь. Келья летописца.

ЛЕТОПИСЕЦ.

Ужели я, беспомощный старик,
О гибели России возвещаю,
Иль мнится мне о том в бесовском сне?
Я знаю царств дела, владык погибель,
И сам древнее Грозного царя.
Я видел, что ничто не потрясло
Основ житья российского вовеки:
Опричнины ль кровавые знаменья,
Иль ужасы Ливонские, иль мор…
Но вот прошло всего четыре года,
И нет главы Руси, да при живом царе!
О, горе нам! Бояре на Москве
Творят свои неправые бесчинства
И шлют послов к латынщикам в Смоленск,
Чтоб ляхи разрешили участь верным.
О, страх в глазах!  Благ Господи, прости
От веры православной отступленье,
Остави нам гоненье на царя,
Сей вечный дуб мы подрубили в корень.
Остави им, врагам Твоих детей,
На жизни наши злые умышленья
(Не ведают злодеи, что творят).

В келью входят двое монахов.

1-Й МОНАХ.

Слыхал, старик, что деется в Москве,
Что Шуйского низвергнули с престола?

ЛЕТОПИСЕЦ. К чему мне слушать голос Сатаны?!

1-Й МОНАХ. Ты, брат, поди, и вовсе недоволен?

ЛЕТОПИСЕЦ. Я стар и глуп, довольствуйтесь лишь вы.

2-Й МОНАХ.

Аминь. В твоих словах глухой укор,
Привыкли мы выслушивать заветы.

ЛЕТОПИСЕЦ.

Мне в старости моей урок,
Что не было времён, ужасней этих.

1-Й МОНАХ.

Чего страшиться? Дума разберёт,
И будет Владислав царём нам добрым.

ЛЕТОПИСЕЦ.

Царём последним станет Сатана,
В Писании так сказано, прочтите.

2-Й МОНАХ.

Да, грош – цена пророчествам глупца,
Аль признаки ты видел, бесноватый?
Я так скажу: далёко время то,
Которое последним наречётся.
Ты стар и глуп (и знаешь это сам).

ЛЕТОПИСЕЦ.

Быть может, так. Но помни, богохульство
Господь карает всякий день земной.

1-Й МОНАХ.

Послушай, как ты думаешь, старик,
Что сотворят над бывшим государем?

ЛЕТОПИСЕЦ.

Известно что: позор и убиенье.

1-Й МОНАХ.

А может ли случиться, что его
В чернцы уставом нашим постригут,
Иль вышлют за пределы государства,
Иль заключат навеки в кандалы?

ЛЕТОПИСЕЦ.

Всё может быть у Господа на свете!
Мы все в Его руках, да славен Он.

1-Й МОНАХ.

Чем будешь заниматься ты, старик,
Боярам ведь не нужен летописец?

ЛЕТОПИСЕЦ. Молитву лишь келейно сотворять.

2-Й МОНАХ.

Ей-богу, ты юродствуешь, Адам!
Кругом война, а ты всё за иконы.

ЛЕТОПИСЕЦ. Я стар, могу на Бога уповать.

2-Й МОНАХ. Что ж уповай, а мы пойдём напьёмся.

Молодые монахи уходят. Летописец склоняется в молитве перед Казанской иконой Божьей Матери.