Город юности

Пишу тебе, щемящий светлый Грозный!
Мой город юности: цветущий, абрикосный,
Разрушенный  войной, залитый кровью,
С не проходящей ноющею болью.

Мой город там, где горы рвутся в небо,
Где в феврале подснежники цветут.
 Где зацветает очень рано верба
 И женщины охапками несут,
 Цветы весны, задолго до весны.
Где город мой? Остались только сны.
Где улица моя? Где  институт и школа?
И сад посаженный отцом,
Играла по утрам в нем  радиола…
Все искорежено свинцом
Войны. Ненужной, беспощадной,
Жестокой, лживой, полной слез,
И колыхнулся свет лампадный
В молитве, город, что вознес.
Исчез Мой Грозный, лег в могилу
 И тот, кто росчерком пера
Между народами воздвигнул
 Из плача стену и из зла.

Заброшены погосты близких,
Кустарник встал сплошной стеной
Колючим скорбным тамариском,
Цветами горечи, травой.
С тоской ищу я в прошлом след,
 И в горле ком, ведь дома нет!

В воспоминаньях он в сирени,
И  бульдонеж  белел в ночи,
 И облаков парящих тени
 Чудесной вязью сплетены.
В нем лето длилось по полгода
И абрикосовый наш край
Одаривала так природа,
Хоть даром фрукты раздавай.
Теперь в ветвях пустых садов
Лишь белки, наших нет следов.

Нам не пройти по коридорам
В аудитории, где мы,
 Блистая, каждый кругозором,
Оттачивали в блеск умы.
И не назначить снова встречи
В «Подкове», что поила нас
 Коктейлем сладким, в теплый вечер
Струящемуся,  как атлас.
В листве шуршащей,  парков ярких,
Не будет наших споров жарких.
Уж,  назначают встречи нам
по весям и по городам.

 И нет родительских домов,
Согретых лаской и заботой,
Знакомых с детства всем дворов
 С прохладной тенью и дремотой.
Ведь наше детство закатали
В асфальт и новые дома,
Как символ жизни, снова встали.
Там ходит юность, не моя.
Не передать, жаль,  детям то,
 Что жизнью было нам дано.
Уютный сад своих отцов
 И материнский теплый кров.
Разбросаны по миру те
Кто часто снится мне во сне.
2010 март.