Казаки

Автор: Ibrahim Ali Ismail



Помолимся, братья, у могил безымянных, где нет обелисков, надгробных стихов...
Россия стоит на костях и на ранах, устала от крови за столько веков.

Земля наша помнит проклятый двадцатый.. сверканье клинков - твоя страшная суть.
Россия - Голгофа...Народ наш распятый, когда ж ты воскреснешь, найдёшь новый путь?

Туманная муть поднималась над степью, и  шашкой порубан кровавый рассвет.
Расстреляно солнце, изранено плетью, и  боль не утихла за семьдесят лет...

Я вам расскажу, что однажды услышал от двух поседевших в боях казаков.
И эти рассказы ненавистью дышат, рассказы двух старых, заклятых врагов.

Свернув самокрутки, нахмуривши брови, взглянув исподлобья, задумались враз.
Как тут не припомнить о пролитой крови и тот, кто из "белых", начал свой рассказ.

Сиваш, Перекоп штурмовали отряды. Сдаёшься? - Свобода и жизнь", - был приказ,
и многие сдаться тогда были рады, хотели вернуться на Дон, на Кавказ.

Но наш есаул говорил нам: "Ребята, вперёд, в Севастополь, успеем ещё.
У каждого шашка, винтовка, граната. Не верьте, наш брат здесь не будет прощен".

И вправду, стреляли, кто сдался, на месте, у  стенки казак, офицер и солдат.
Их смерть забирала отдельно и вместе и каждый в могиле,  другому стал - брат.

А мы одержимо вперёд прорывались, патронов у нас не осталось совсем.
Ни боли, ни смерти уже не боялись, и каждый в пути был задумчив и нем.

След вслед нашей сотне мчат красные кони,  прощайте, станицы, прощай, Тихий Дон,
Ещё бы чуть-чуть, - и уйдём от погони, нам в порт бы прорваться, а там - за кордон.

Но кони устали, и люди устали, и знали мы, где-то засада нас ждёт.
О, Господи - Боже, неужто, пропали, и в лоб нам надрывно всхрапнул пулемёт..."

Ну что же, казак, успокойся, послушай, что скажет теперь тот, кто был тебе враг.
Ведь в злобе иссохли у всех тогда души, и  было в войне той у них точно так.

Не ваша ли сотня, когда уходила, прорвалась к нам в тыл, захватив лазарет?
Как видишь, тогда вы меня не добили, я б зараз бил контру, да сил уже нет.

Охрана опомниться враз не успела, порубана вся от плеча до седла.
И поняли мы, что отряд этих белых судьба наша злая на нас навела.

Эй, кто коммунисты? А ну признавайся!- кричал есаул. - Хватит пуль нам на всех.
Давай-ка, подлюга, скорей поднимайся, а  Бог мне простит, убивать вас не грех.

Предателей Терека, Дона, Кубани, Жидов - комиссаров приказ - расстрелять!
Дадим мы вам красным кровавую баню, положим рядами, тут вечно вам спать".

И клочья летели одежды и кожи, и мясо дымилось, и хлюпала кровь,
И пьяные злобой бандитские рожи винтовки убрав, шашки вынули вновь.

Да хоть хорошо, не пустили в потеху сестёр милосердья - погоня близка.
Их просто топтали конями для смеха, рубили, толкая в овраг,  у леска...

И смолк старый конник - сын красного Дона, не стал возражать ему белый казак.
Услышал ли ты эхо русского стона? услышал ли боль поседевших рубак?

Уж семьдесят лет над великой равниной, в  осеннюю ночь, перед мутной зарёй,
Мы слышим рыданья по мужу и сыну: Ой, где ж ты, мой милый, родимый ты мой!"

Не плачьте  казачки  над  Доном, над степью, не плачьте,  к кургану прижавшись щекой,
Не плачьте, сдержите, уймите вы стоны, и слёзы, прошу вас, смахните рукой.

Не плачьте, казачки, не надо рыданий, и  души не рвите в лохмотья, в куски. 
Не плачьте, но верьте, и сердцем зовите, и ждите, вернутся домой казаки!
Вернутся домой казаки!

Автор: Ibrahim Ali Ismail