Рассказ?

1.
О как прекрасна жизнь! Совершенны изгибы ее тела, мятного  и пахнущего,
пронзают душу в ее спящих точках, и счастье тому , кто прочувствует все тонкости пробуждения!
Тоненькие ножки на маленьких стертых каблуках  быстренько и как то смешно  пробегали длинную  лестницу. Девочка была похожа на забытую ребенком на чердаке фарфоровую куклу, только глаза этой куклы были наполнены смысла и боли, неистовой боли бытия. И откуда она в глазах столь юного создания?....
   Тощее тельце, казалось, вот-вот сломается от порывов ветра ,который развевал ее редкие ,небрежно подстриженные черные волосы, сквозь которые проступала седина…Бледные губы были намертво сомкнуты, как будто мышцы лица атрофировались и девочка  разучилась улыбаться. Скулы четко проступали серыми полосами на втянутых щеках. В правой руке девочка несла черный пакет, левой придерживала ситцевую ,местами заштопанную кофту. Вот она пробежала улицу, свернула за угол и выбежала к старому дому с потертыми разрисованными стенами. Казалось обычная коммуналка…
Она отворила дверь и уже не спеша прошла по узенькому коридору дальше... Вглубь… В темноту.
Отовсюду слышалось шипение и стоны, кто то кричал и эти крики походили на предсмертные.
Девочка  холодно ухмыльнулась и постучала в самую последнюю дверь, но она оказалась не заперта.
-Соня, это ты? ,- прохрипел кто-то с темноты.
-Да, мам, кто же еще.… Вот, смотри, что я тебе принесла!- сказала наигранно жизнерадостным голосом Сонечка и вытянула  с пакета немного подпортившейся картошки, черствого черного хлеба, бутылку водки и соль.
В комнате стоял жуткий запах падали, которым пропахло все вокруг… Голые стены с ободранными обоями, гнилые паркетные доски, стол, старый шкаф, кровать, на которой в темноте лежала мать Сони.
Девочка быстренько поставила картошку варить, и начала убираться в  квартире. Открыла окно с надеждой что вечный запах  когда-нибудь выветрится, открыла дверцу шкафа, взяла бинт, водку и пошла к матери. Села возле  нее и долго пристально всматривалась в ее желто-багровое  отекшее лицо с синяками, что чернели под глазницами. Глаза немного провалились, и от этого казалось, что их совсем нет, а только две черные дыры. Тонкие полосы губ матери скривились от боли и дочь спохватилась. Она откинула с отвращением одеяло и  начала осторожно разматывать ей  бинты на ноге.… Да, это они истончали въевшийся в жизнь этой семьи запах. С последним мотком отстал и  внушительный слой кожи. Соня оторвала такой же длины кусок бинта, пропитав его водкой, и быстро начала мотать рану.
Мать закричала от боли и прикусила до крови  нижнюю губу. Надо терпеть… надо… ведь это она во всем виновата…дура... ДУРА!!!...Но что говорить…теперь поздно что либо менять. Ждать..ха-ха-ха…Конца! Эта мразь… гангрена… какого хрена …Это ведь только начало конца. Скоро гангрена поразит и остальные части тела…
Пустоту от боли в голове матери заполняло шизофреническое видение будущего.Все ее тело распухает до гигантских размеров и вокруг опариши танцуют … у одного есть маленькая тоненькая иголочка. Тут хоровод останавливается и тишину убивают звуки барабана, частые и громкие…
Вот опариш подходит к пульсирующему раздутому тельцу и мигом прокалывает иголкой этот «шар». Взрыв!!!... и вместо брызг крови с неба  посыпался серпантин…разноцветный… Вкусно пахнущий .
Аха-ха-ха!!!Душераздирающий смех пронзил звенящую тишину. С серо-голубых глаз Сони впервые скатилась по щеке слеза, но она ее незаметно утерла и продолжала свою  работу…
2.
Приятный тусклый свет. Он исходит с маленького окошка почти под потолком. Заброшенный склад музыкальных инструментов. Кто-то старый гладит тонкими пальцами запыленные клавиши старенького фортепиано. Влево … вправо… он его пытается разбудить. На пальцах остаются следы от собравшейся пыли. Старик небрежно вытер их о штаны и продолжил ласкать грани фортепиано. Вот он усилил нажатие и из-под его пальцев вышел глухой высокий неприятный звук. Да…фортепиано плачет, ему больно. Старик улыбнулся, вошел в роль доктора. Вытянул с портфеля  кое-какие инструменты, откинул верхнюю крышку инструмента и начал подкручивать там, напевая незамысловатую мелодию под нос. И вот что то щелкнуло и старичок с радостным «Оп!» быстро отошел от инструмента, как бы любуясь им издалека, а потом плавно сполз на стул и опять начал играть. Вот, вот она идиллия звуков! Никто и подумать не мог что эта старая  рухлядь овладеет сердцем старика, который перевидал на своей жизни многих «красавцев» и «красоток»,как он их называл. Он внимал прекрасному, далекому прошлому, под звуки Гайдна, Моцарта, Бетховена. Он раскрывал неизведанные тайны самому себе, которые  так и оставались навсегда скрытыми в душе старика. Шоколадного. Мятного. Умного.
                3.
У Сониной матери закончились последние сбережения. Еда, деньги. Ничего не осталось под вечер...Соня с привычной натянутой улыбкой потрепала поредевшие волосы на голове у больной, взяла черный пакет и прожогом вылетела из дому. И только зайдя за угол, она дала волю всем чувствам, всему дерьму что накопилось  в ее маленькой душонке. Никаких всхлипываний, ничего не сопровождало  ручьи слез из ее глубоких ,как два  озера в полночь, глаз, обрамленных пышными черными ресницами. Шум ветра, стук маленьких стертых каблуков и черное как смоль ,небо. Да…ах, нет. Еще мысли. Горячие мысли в голове у девочки. Вот что окружало ее на тот момент.
Слезы заливали ей глаза, и она практически ничего не видела. Зато бред в голове ставал четче и прояснялся. Соня на миг представила, что будет дальше. Что если мама умрет… ведь она все равно скоро уйдет… Она  останется одна. Раньше был симбиоз в отношениях, а теперь некому помогать, да и ей никто не поможет. Этот мир стал слишком жестоким, выживают только циники и эгоисты, которые стают на горло остальным, отбросу общества, как считают они и кем сейчас для них являлась Соня.
С вот такими  размышлениями о смысле жизни в столь юном возрасте продрогший ребенок бродил по пустым, холодным улицам в своем сиротском платье. Она подошла к щенку, который скулил у подъезда, взяла к себе на колени и умостилась на ступеньке. Глаза этой собаки были до боли схожие с Сониными. С них так же ручьями  бесшумно текла любовь. Девочка и щенок мгновенно привязались друг к другу. И это навсегда.
Соня поднялась с земли и с маленькой собачкой на руках принялась бежать. Обратно домой. К маме. Ее охватили угрызения совести, ведь она так и не нашла  чего то  что бы послужило ужином для них. Что ж, придется перетерпеть. Завернув за угол, она и не заметила старичка, что выходил со склада музыкальных инструментов. Да и он ее не заметил. Он был слеп. Соня ткнулась лбом ему в живот и тут же попятилась назад. Рассыпаясь в извинениях, она хотела идти дальше, но старик придержал ее за плечо. Одним прикосновением он смог понять, в каком Соня состоянии. От  худенького тельца по руке старика прошла дрожь, как ток.
-Как тебя зовут, дитя?
-Соня.
-Очень приятно, Сонечка. Меня называй просто Тим. Прости, что лезу не в свое дело, но ты чем-то встревожена. Тебе нужна помощь?
-Еда. Нам нужна еда. Нам с мамой. Совсем немного.
-Вот, держи, вам этого  будет достаточно на сегодня и на завтра, - ответил Тим и по-настоящему улыбнулся, его белые зубы отбивали лунный свет, и все это казалось настолько сказочным, что Соня закрыла глаза, и уголки ее губ вытянулись в искреннюю улыбку.- Если тебе что-то понадобится, всегда можешь найти меня тут. На этом складе. Тут еще много работы для меня. Приходи, помогать будешь. Так что скажешь?
-Конечно… эм… конечно, Тим! Спасибо, огромное, честно. Приду, еще как приду!- и счастливая девочка со щенком на руках убежала куда-то в темноту.