По краю

  По краю идти легко. Главное – чувствовать линию. Вдох... выдох... шаг. Вдох... выдох... шаг. Вдох...
  Спокойный взгляд вниз. Цветистая, изукрашенная живыми фресками, придуманными именами пропасть. Как странно... неужели они не видят, что тоже идут по краю в кромешной темноте? Всё настолько нелепо, что даже смешно.
  Балансируя руками, делаю ещё шаг. Ещё и ещё... Дымный воздух, пронизанный свистом, ярится, пылает, дрожит... Он соткан из тысяч наточенных серебристых лезвий. Уворачиваться тоже легко, потому что внутри не пропадает ощущение, что весь этот путь – игра без начала и конца. Победителей и побеждённых в финале ждёт одно и то же. Все на одно лицо. Все равны.
  Остриём полоснуло предплечье. Уносятся в бездну сверкающие, певуче-звонкие карбункуловые капли. Такая близость к опасности, когда уже не страшно – весело и хмельно.
  Совсем рядом, настолько, что невозможно их увидеть, миллионы других путников. Я ощущаю их присутствие всеми клеточками. Мы вместе, поэтому мы одиноки. Единая система размером с бесконечность, меньше атома и безбрежней Вселенной...
  А что это – стремительный полёт вниз, когда пропасть не имеет дна? Это не падение – это одна навеки растянутая секунда застывшей реальности...
  Всё настолько легко, что хочется броситься в эту бездну и лететь, лететь... Но я иду. Движение кажется бессмысленным, непонятным, глупым, но я иду. Хотя бы ради будоражащего огня под рёбрами и смертельной азартной свободы заведомо обречённых – и поэтому не боящихся ничего. Доходящих до цели? Да. Вопреки собственной природе бьющихся сквозь прутья и ломающих замки только ради того, чтобы насладиться кратким и вечным полётом, пока крылья не изрезало жгучим, осязаемо-острым воздухом.
  Камушек низвергается в пучину миров. Ступня съезжает. В голове чётко и радостно вспыхивает: «Падать в бездну... замереть в бесконечности... как это? Страшно?»
  Чья-то рука цепко, до боли стискивает запястье. Пути пересеклись. Путники встретились. Что ж – вперёд, к цели! Мы дойдём – либо погибнем вместе... Но вечность длинна – мы ещё успеем надышаться хлёстким, воющим ветром падения. Верно?