Баллада о небе и земле

Когда-то в тех краях, куда уходят корабли,
Где обнялись раз навсегда край неба и земли,
Земля и небо всем назло, рассудку вопреки
Сошлись влюбленные давно, близки и далеки…
В стране, где каждый был поэт, один лишь падишах
Был слишком занят, дебит – кредит, чтоб думать о стихах.
И у него принцесса дочь навыданьи была,
Как говорил один поэт – Умом и всем взяла.
Был карлик паж и песни пел, неглуп, как все шуты,
Пел так, что тощие рабы хватали животы…
Тем песням не было б конца, но молод и безус
Влюбился наш придворный паж в принцессу Фирдаус.
Она смотрела на него в монокль, чтоб меньше был,
Как муравей, он был тогда для взора ее мил.
А он не мог себя сломить и не хотел ломать,
Он продолжал ее любить и туфли целовать…
О тех чудачествах прознал суровый падишах,
К себе визиря он позвал, а дальше – дело швах…,
Ведь если где-то возникал неразрешимый спор,
Его для рифмы разрешал на площади топор…
- Бе-бе – промолвил падишах и зачитал указ,
Поэт визирь его писал специально на заказ…
Но никогда в его сонет не вкрадывался плач,
Он убежденный был поэт, философ и палач,
Маститый критик и фискал, чтоб долго не мудрить
- Любить – убить он срифмовал, что ж, так тому и быть.
- Рассудок с сердцем не в ладах, их надо разделить,
  И оба смирятся тогда, когда порвется нить…
И вот на плахе карлик наш, безумно грустный взгляд,
В нем полыхал вошедший в раж малиновый закат,
В нем было все, тоска и боль, кручина и печаль,
И смерти вызов, и любовь – прекрасная печать…
По нотам сделал все палач, ведь жизнь – сплошной спектакль,
Он голову отнял под плач, красиво, как Геракл…
Но засмеялась голова, и диким был тот смех,
Он был сильнее чем слова, рожденный для потех…,
Паж стал свободен от идей, любви, игры, всего,
И не было еще людей свободнее его…
С тех пор минуло много дней, а небо и земля
Сошлись подальше от людей, ведь люди злы, а зря…
Земля и небо всем назло, рассудку вопреки
Сошлись влюбленные давно, близки и далеки…