Адюльтер-12. С повязкой на глазах. Фраг. романа

              .          .          .
Мамаша вышла из терпенья:
– Нельзя ли, дочь, без дураков?!
   Не привноси в вопросы рвенья!
   Не снисходи до пустяков!
   Да кто он, собственно, таков,
    Чтоб с ним пускаться в откровенья?!
Матрона без обиняков
Спросила в тоне раздраженья
Обескураженного Женю:
– Месье утешиться готов
   Без нас где-либо в отдаленье?
– Мадам, что может мне помочь,
   Коль мне нужна лишь  вАша  дочь? –
Онегин сделал ударенье
На слове «ваша», чтоб найти
В глазах и мимике КатИ
Опять следы преодоленья
Каких-то страхов. Бойкий Женя
Намерен был не отступать,
А Катя сдерживала мать:
– Ах, мама, всё, что он имеет,
   В виду…
                – Да чепуху он мелет!
– …Мне важно знать.
                – Да неужель!
   Беги-ка, дочь, скорей отсель!
   Как кавалер месье, без спору,
   Забавен, судя по всему,
   Но… или слаб он по уму,
   Иль привирАет без разбору,
    Уподобляясь наглецу.

Контроль утратив над гортанью,
Невольно франт прибег к молчанью.
Эх, дать бы выход хоть словцу!
Призвав всё самообладанье
И ровный цвет вернув лицу,
Катюша, франту на прощанье
Послав во взоре обещанье,
Раскрылась, откровенью в тон,
Как соблазнительный бутон.

Был взор тот адекватен взору,
Который прежде наповал
Героя клал на сеновал.

Вновь страсть подвергнута измору.
Нет оправданья разговору,
Который всё запутал враз
Нелепостью бессвязных фраз.

Теряя нить соображенья
Отнюдь уже не в первый раз,
Герой наш главный, то бишь Женя,
Дошёл до головокруженья –
Мир приобрёл чудной окрас.
К работе собственных же глаз
Доверие утратил Женя.

В честь Кати, этою порой
Пускал Онегин дважды слюни,
Что было  слУчая  игрой.
                .           .           .
А вот и, ладя те же струны,
Затмил гуляк столичных рой,
Как есть, участник наш второй.
Был отгорожен от фортуны
Он без героя мишурой,
Но был намерен, хоть и втуне,
Запретный плод съесть с кожурой.

Вдруг экипаж, что накануне
На Невском высмотрел герой,
Привлёк и Ржевского. Настрой
Поручика без промедленья
Его глазам прибавил зренья,
Ногам же – долю ускоренья.
Реализуя свою блажь,
Гусар запрыгнул в экипаж.

– Ага! Знакомые всё лица!
   Уж я у ног прекрасных дам.
– Поручик, в свете небылицы,
   Цель ваша выше. Она там,
   Где половина всей столицы
   Вас предпочла б другим гостям, –
Съязвила тут же Зоя-Ксюша.
– Привык внимать я тем устам,
   Что дополняют женский стан
   И чей призыв всегда не скушен, –
Сыскал поручик каламбур
Из своего репертуара,
Склоняясь к духу будуара.
– В вас красота, шарм и гламур.
   Да не оставит вас Амур! –
Поворотился он к соседке. –
   Жаль, наши встречи стали редки.
   Осмелюсь я напомнить вам,
   Что друг мой выбрал из всех дам
   Вас по любви большой и страстной.
   Не оставайтесь же безгласной!
   Ответьте тем же чувством, чтоб
   Не загонять страдальца в гроб!
   Да! Будьте ж женщиной! Развейтесь!
   А вы тут, Зоя, зря не смейтесь!
   Не ухмыляйтесь, говорю!
   Страдает друг! Я не острю!
   Молю виновницу страданий
   Не гнать в пучину испытаний
    Беднягу – любит он всерьёз!

В глазах «виновницы» вопрос
Придал им форму изумленья:
– Я и ваш друг?! Спаси Христос!
    Тут явно недоразуменье!
Поручик с долей подозренья
Смотрел в наивные глаза…

В молчанье хмуром вылезал
Спустя минуту он наружу.
Чью-чью, а женскую-то душу
Понять иль сложно, иль нельзя.
Мужская горькая стезя,
Как роковая неизбежность,
Как в Божьих замыслах небрежность,
Мужчин ведёт не под подол,
А в женских странностей котёл.

Поручик искренне расстроен –
Он солидарен был с героем:
«М-да, перспектива не светла.
Опять я выбит из седла
Провалом миссии в два счёта.
Всё прахом. Протеже мой что-то
Везуч на гарбуз. Да все два –
Сюрприз для чувственного мота.
Ах, эта Катя! Как всегда,
Не пожелала даже слышать
О Джордже, предпочла мурыжить
Отказом. Яростный отказ
Меня и то уже потряс.
Пренебрежение грузином,
Которым я горжусь, как сыном,
Ей не сойдёт так просто с рук.
Ведь рубит под собою сук!
Никто ж её так не полюбит,
Как Женька, а она, знай, рубит!
И столько в ней упорства враз,
Что не берёт дурёху усталь!
Да, с виду – баба, но не пусто ль
В ней место, что так манит нас?
Чтоб в безнадёге не погряз
Дружок, а это неизбежно,
Придумать надо что-то спешно»…