Я дарю тебе кроны...

Я дарю тебе к светлому празднику множество 
всяких странных вещей: звон нежданных звонков, 
запах блюд, не сготовленных вовсе, и мужество 
ни о чем не жалеть... и охапки цветов, 
не проросших еще, ароматных и бархатных, 
удивленье, надежду на добрую весть, 
вид из окон (еще до сих пор не распахнутых) 
на дорогу (которая, может быть, есть).

1967

 (Булат Окуджава)


Я дарю тебе кроны,
возможно,
с последним в этом году
снегом -
белым-белым,
пушистым-пушистым,
чистым-чистым -
на ветках
с подсветкой
окон счастьем возможным
тревожных
за десять часов до рассвета.

Смело
и осторожно
бери их всем небосклоном
моим заоконным,
удивительно терпким
под взором,
ставшим простором
в прицеле на Вышнюю Волю острожном
волей Божьей
с дрожью
подкожной
бьющим строкою
в ворожбу слов на мир,
что рождает беду,
непохожих.

Боже,
это маралы
пришли к водопою
под святою горою
семьёю, не стадом -
ты не рада?!

Я дарю тебе таинство взгляда,
уходящего от наземного ада
в радость зимнего сада,
репетирующего цветенье -
белопенных надежд
воскрешенье,
убиенных когда-то...

Облака, как народ
края белых одежд
над подарком моим
изумлённо склонились
приглядись
к дорогим
лицам,
землю покинувших
милых
в этих сумерках вешних,
освятивших собой небосвод
через дым
с городским
светоотблеском:
голубым,
розоватым,
фиолетовым,
золотым....

Я дарю тебе вырост
светлых мыслей,
обжитых в скитаньях земных -
не надмирную вату...

Я дарю тебе выси
духовно-реального
мира
миры,
что сквозь сетку
меридиан и широт
в зрачках отразились
духа над веткой
души - этой
по простору разбега астрального
в оболочке телесной
тесно-
томящейся рыси
небесной...

Вот
я дарю тебе то,
что никогда не пройдёт...

Я дарю тебе то,
что везде
интересно...