Шлюха
Нью-Йорку не дарила эти взгляды,
И не смеялась в лица миллионам
С подмостков шумной западной эстрады.
Под музыкальный стук колёс вагонных
Вернулась ты из-за Уральских гор,
Из мест, от нас не очень отдалённых,
Куда тебя забросил прокурор.
По-прежнему всё в той же нежной шкуре,
С наколками на беленьких руках,
Красивая, но шлюха по натуре,
Ты водку глушишь в русских кабаках…
А вечером, когда луна таращит
Глаза свои на лампочки пивной,
Тебя какой-то пьяный грузчик тащит
В кусты, посеребрённые росой.
И, сняв с тебя потёртые рейтузы,
Губами с губ стирает не спеша
Помаду, за которую французы
Не дали бы и медного гроша…
А по ночам к тебе, как с неба – манна,
Приходят сны и в клочья душу рвут:
Шампанским переполненная ванна,
И Beatles о любви к тебе поют…
А поутру, когда с похмелья солнце
Встать силится и падает опять,
Бежишь ты снова занимать червонцы.
Червонцы, для того, чтоб пропивать…
Monsieur Paris танцует танго пылко,
Sir London гибнет в рОковом пылу,
А ты, ругая мух на дне бутылки,
Селёдкой мокрой лупишь по столу…
А за столом кричат в угаре пьяном,
Куда не глянешь – шлюха да пижон,
И кто-то пьёт, как воду, из стакана
Дешёвенький "Тройной" одеколон…
А вечером, когда луна таращит
Глаза свои на лампочки пивной,
Тебя опять какой-то пьяный тащит
В кусты, посеребрённые росой…
Была, подружка, ты не за кордоном…
1979г.
Свидетельство о публикации №110031302258