Февраль, ах, как он короток и быстр

А.

Февраль, ах, как он короток и быстр
Как он вместил все наши приключенья
Имеющие лишь для нас значенье
Из пепла давнего раздул остатки искр
И можно лишь один извлечь урок
Какие б раньше ни были крушенья
А могут возродиться отношения
У тех, кто друг от друга стал далек
А мы пока и вместе чистим снег
И не чураемся известных нег
Ах, в этот год зима – такая сказка
И Вы ко мне сама любовь и ласка
И если Бог нас на любовь обрек
Ему виднее
При новых жили муже и жене
В заботах, горе, радости, вине
В работе, трезвости и тишине
Я все же становлюсь тебе, ты мне
Роднее
Пишу не я, конечно же, вино
Но все ж оно в моей заключено
Утробе
И если пьяный я веду рассказ
О нас – то значит я пишу о Вас
Не в злобе
Сейчас люблю – и вновь к тебе иду
А завтра, может, слов я не найду
Для чувства

Трезвею, надо спать, и до утра
И потому закончить мне пора
Паскудство
Пусть завтра будет лучше, чем вчера

Но чтоб спокойно спать я мог
И на душе не стало хуже
Я мысленно вступаю в диалог
С твоим (пока последним) мужем
Зачем, не соблюдая тишину
И не боясь казаться пошлым
Мою (не только) бывшую жену
Коришь её далеким прошлым?

Ведь ты, приятель, не купил её
С гарантией, в приличном магазине
А прошлое, как старое белье
Лежит совсем в другой корзине
Годами прожитыми жизнь не сосчитать
И не бывает лучше, если дольше
А если штампы в паспортах считать
Так с ней у нас их было больше
Мы тоже помним общую кровать
И вырос сын, и подрастают внуки
Давай, к тебе я буду ревновать
Такие же испытывая муки
И с ревностью своею не спеши
Я глубже вник, хоть в этом нет предела
Не только в уголки её души
Но даже в закоулки тела

А если ревность для страстей нужна
Пускай Она закатывает взбучки
И у тебя есть бывшая жена
И выросшие сыновья, и внучки
Предав бумаге этот свой памфлет
Молчу до срока
Людей неинтересных в мире нет
Их судьбы – как истории планет
Примерно так сказал один поэт
А он был дока