Протуберанцы

   
Зиме к концу подходит срок.
Всё шире на буграх залысины,
и вдоль замызганных дорог
снег, словно мухами засиженный.
    
Уже не порох и не пыль –
вода в полях окаменевшая.
Она уйдёт с весною в быль
и всё пошлю подальше к лешему.

Образовался хрупкий наст,
как скатерть, от села до станции.
Вернулась ты в вечерний час,
устав от поисков вакансии.

Воды из моего ведра
отведала, откинув волосы,
и до калитки провела
и щёлкнула, прощаясь, по носу.

На зорьке разбудил петух
вновь за водой по белой корочке,
и во дворе соседнем вдруг
мелькнуло платьице в оборочку.

И в деревенской тишине
с какой-то грустной непривычностью
запел твой голос обо мне,
а, может быть, о чуждой  личности.

Как сладко сердцу моему!
Хочу скорей дождаться вечера.               
Всё потому, всё потому,
что ты «люблю» шепнула мне вчера.               

В твоей избе настойку пью,
ломаю нервно хлеба корочку,
потом куда-то я лечу –
и смято платьице в оборочку.
 
Теперь жена и не жена,
она – подруга мне залётная,
и голова моя пьяна
её настойкой приворотною.

На зорьке разбудил петух
вновь за водой по чёрной слякоти,
но взор мой вспыхнул и потух:
уже принёс воды я загодя.

Лежу в бреду, ошеломлён
её очей протуберанцами.
Окончен мой медвяный сон:
она уехала со станции.

Февраль 2001