Чёрный Белый дом. Страница Юлии92

(октябрь 1993)

    “А назавтра утром прибежала соседка и сказала, что по телеку показывают расстрел Дома Советов.
    Но у неё ветер повалил антенну, плохо видно, и вообще телевизор чёрно-белый, так что:
 - Включай скорей, я у тебя погляжу.

  Она (Иоанна – “Дремучие двери” – Ю.И.) не сразу осознала, что происходит.
 Происходило то, чего не могло быть никогда.
 Шла вселенская, на весь мир, трансляция – показательное сожжение остатков страны мальчиша-Кибальчиша... Постаревшего, а может, и погибшего на военном или трудовом фронте.

  А то и в лагере по ложному навету коварных буржуинов, набравших нынче сил и скинувших красное обличье.
 Ритуальное сожжение страны детской мечты о так и неразгаданной Тайне.
 Разумеется, никто в этот страшный день ни о чём таком не говорил.

 В лучшем случае, поминали обнищание масс, верность конституции, права человека.
 Но она понимала – “бочка с вареньем” снова пытается воцариться над Тайной.
 Которую в муках искали избранники Святой и Советской Руси, прозревая глубинами души.
 За которую сражались и погибали.

  Конечно же, - убеждала она себя, - “победа” эта ненадолго.
 Уж не раз менялось в истории “первородство” на “похлёбку”, и толпа кричала “Распни Его!”, грезя о сытом земном Иерусалиме.

  Но Тайна всякий раз воскресала, на то она и Тайна.
 И теперь именно из-за неё, заветной, неразгаданной, стекались люди к Дому Советов, многие на смерть.
 Именно по ней палили из танков “не ведающие, что творят” танкисты из славной Кантемировской дивизии в обмен на обещанные квартиры.

  Неразгаданная Тайна всё же открыла людям, что она “не есть”.
 Что она “не есть” ни бочка варенья, ни дармовая квартира, ни конституция с “правами и свободами”, которые “что дышло”.
 И советская власть, по которой сейчас палили доблестные кантемировцы, всё же худо-бедно уважала это выстраданное и завоёванное народом знание. Защищая его всякими “моральными кодексами” и цензурами, выговорами и порицаниями, фельетонами о “перерожденцах”, о чуждой идеологии и т.д.

  Но вот дверь в новоявленное царство российской демократии вдруг распахнулась, окно с треском вылетело вон “и страшная свиная рожа высунулась, поводя очами, как бы спрашивая:
  - А что вы тут делаете, добрые люди?.

  Ужасны были даже не сами танки, хладнокровно расстреливающие собственный парламент посреди своей столицы, а заодно и всех попавших под руку, в том числе женщин и детей...
   Не этот ритуально-кровавый спектакль с трансляцией на всю планету, но беспрецедентная реакция зевак на мосту.
  Их дружно-восторженный вопль при каждом залпе.
 Покуривающих на мосту, обнимающихся, надувающих на губах пузыри из жвачки и перебрасывающихся матком...
 Дьявольский спектакль, подключивший весь мир телезрителей к греху массового убийства.
 
  Этому она впервые ужаснулась, когда транслировали войну в Ираке - американскую “бурю в пустыне”.
  Какая прекрасная адская идея – заставить всё человечество скопом нарушить заповедь “не убий!” – оком, слухом, услаждением, звериной жаждой крови ближнего и дальнего.
  Не боевик, не компьютерная игра – реальность.
 Как быстро нас приучили к преддверию ада, где до геенны всего несколько метров “свободного” падения.
 Свободного вам приземления, господа-товарищи!
  Режиссёры Преисподней непременно получат своего “Оскара”.

  Она предложила соседке кофе, налила и себе, сделала бутерброды.
 Кофе как кафе, сыр как сыр. Сидим, балдеем.
 Скоро будем с горчичкой и кетчупом есть друг друга, а по чашкам разливать ещё тёплую кровь…

  Она ужасалась будто со стороны себе, пьющей кофе с бутербродами – в душе было темно и глухо, как в танке на экране.
  Потом поняла, что просто не врубилась, никак не могла врубиться в происходящее... Что там, в горящем здании, гибнут в муках живые люди, а не виртуальные фигурки, не каскадёры разыгрывают очередной ужастик.
   То, что с каждым залпом разрывается в клочья плоть и содрогается Небо, сознание не вмещало – сгорели предохранители.
  Как и у многих из тех, на мосту.
 Не чувствуем прильнувших к нашим душам и шеям причмокивающих “гайдаров”, мертвеем и тоже жаждем крови, попивая кофе с бутербродами...

  Господи милосердный, вбей в нас осиновый кол, только спаси души.

  - Ну, я пойду, - сказала соседка, - Всё одно и то же. Скорей бы перестреляли друг друга, ироды, наши кровные никак не поделят.
 Нахапали, а за газ, слышь, опять прибавили.
 Ты сколько нынче плотишь?”
(“Дремучие двери”).

  Когда соседка ушла, я несколько раз порывалась выключить ящик, но не смогла. Так и досмотрела до конца.
 Готовила обед Борису.
 Потом позвонил в дверь сосед, пригласили, естественно, к столу.
 Появилась традиционная бутылка, к ней пиво, копчёная рыбка.
 Прослушала я в теленовостях и “Раздави гадину!”, и другие аналогичные призывы давних своих знакомых по творческому цеху.
 Поглядела на “тяжело здорового” президента и отправилась гулять с собакой.

(продолжение следует)...

Начало мемуаров - в сборнике прозаических миниатюр "Страницы Юлии".