Исповедь зеркального призрака

Двадцатый, сбавив обороты,
Шагал  вразвалочку уже.
Талоны, очереди, шпроты.
Страна стоит на рубеже,
Когда пьянящая свобода,
Отдав команду: «Всем на старт»,
В глазах зажатого народа,
К наживе выявит азарт.
Такое время не простое,
Как фон истории моей.
Пока Россия ждёт Героя,
Пройдёт немало чёрных дней.

ГЛАВА 1

Савелий наш обычный парень:
Учеба в школе, институт.
Не гений, но и не бездарен,
Не слишком прост, но и не крут.
Что грустно, был он сиротою,
Не знал ни мамы, ни отца.
Родной, единственной душою,
Являлась бабка, что мальца,
Взяла к себе на проживанье,
Жилплощадь благо не мала.
Но вот взаимопониманья,
Со внуком так и не нашла.

***
Душила бабка воспитаньем,
Всегда, во всём ища изъян.
Твердила внуку заклинанье:
«Ведь ты, Владыкин, из дворян!»
Старуха бредила дворянством:
Наряды, жесты, этикет.
В квартире скромное убранство,
И то, несло дворянский след.
Плюс ко всему её характер:
Бескомпромиссный и взрывной.
Прописан в жизненном контракте,
Отдельной, красною строкой.

***
А вскоре бабушка скончалась,
Оставив Савку одного.
Наследством юноше досталось,
Простое зеркало, всего.
Стекло старинное, большое.
Работы римских мастеров,
И рамка, дерево резное,
Наверно стоит, будь здоров.
Но для Савелия подарок,
Большую ценность не имел.
Обида жуткая взыграла,
Любой насмешке есть предел.
***
То интересно, что задумав
Стекляшку выбросить как хлам,
Не мог избавиться от шума
И боли, бьющих по вискам.
Тогда Савелий покрывалом,
Закинул бабкино добро.
Не зная – это лишь начало,
А дальше будто прорвало.
Причём запахло чертовщиной,
Приняв мистический уклон.
Девятой ночью от кончины
Родной бабули, снится сон…
***
Хоромы барские из сказки,
Покрытый позолотой трон.
Вокруг попрятавшись за маски,
Склонились люди на поклон.
На троне восседает важно,
Аида Юрьевна сама.
Забыл представить, червь бумажный,
А роль то бабкина важна.
Одежды царские не хуже,
Под стать хоромам весь наряд.
Картину портят только лужи,
Из крови, лужи те горят.
Бабуля смотрит как волчица,
Надменным взором держит зал.
Среди людей, кто спрятал лица,
Савелий, сам себя, узнал.
Узнала внука и старуха,
Оттаял леденящий взгляд.
И голоском, что мягче пуха,
Сказала парню: «Ты богат.
Обиду затаил напрасно,
Тебя любила больше всех.
Бери сокровище и властвуй,
Я верю, ждёт тебя успех.
Ты род Владыкиных поднимешь,
Род не простой, поди, дворян.
Оковы рухнут, сменишь имидж,
Надеюсь жертвы все не зря.
А этих не жалей, не надо».
По маскам провела рукой,
« Слабы они, чтоб жить богато,
Слабы. Не тот у них покрой».
И тут Савелий замечает:
Позолочённый трон горит!
Огонь старуху пожирает,
Развив не дюжий аппетит.
Те, кто вокруг, снимают маски,
У черни время для потех.
В экстазе дикой, страстной пляски,
Под жуткий, жуткий бабкин смех.
***
Луной рассеяно виденье,
Льёт по щекам холодный пот.
Такие сны – сны наважденья,
Имеют свой подтекст и код.
Владыкин – внук со дна кошмара
Вопросы вытащил наверх:
О чём старуха толковала?
Что за сокровища? И где?
И почему затёрты лица?
У тех, кто праздновал успех.
Размыта в памяти страница,
Рекой искусственных помех.

***
При всей абсурдности момента,
Интрига сделала своё,
Отвесив бабке комплименты,
Савелий к зеркалу идёт.
Отбросив резко покрывало,
Извлёк наследство он на стол.
А зеркало, как будто ждало,
От зеркала дымок пошёл.
Магическим, волшебным светом,
Заворожило взгляд оно.
Загробным, призрачным приветом,
Открыв из прошлого окно.
***
 Дымок расплылся по квартире,
Усугубив животный страх.
Тот, кто давно уже в могиле,
Добил, улыбкой на губах.
Себя ударил парень – больно,
А значит всё это не сон.
Хотелось закричать «Довольно,
Катитесь призраки  все вон!»
Савелий не был робким малым,
Наверное, шутница ночь,
Его жестоко разыграла,
Из дома выбежал он прочь.
***
По тихим улочкам столицы,
Блуждал Савелий без ума.
Перемешались маски, лица.
В мозгу сплошная кутерьма.
Не верил раньше он приметам,
Не то, что в призраки и сны.
Рождён в стране больших Советов,
Где бога нет и все равны.
Воспитан был на идеалах,
Вернее идолах поры,
Когда молиться запрещалось.
И храмы были не нужны.
***
Хотя сказать наверно стоит,
Читал Савелий как-то раз.
У бабки в комнате был столик,
Хранился тайно там рассказ,
О зеркалах, что ловят души,
Коварно преданных людей.
Приютом зеркало то служит,
Пока не усмирён злодей.
Но как связать: стекло и призрак,
Ночной кошмар и бабкин бред?
Что всё едино - верный признак,
Зеркальный призрак-Савкин дед!
***
Про деда знал Савелий мало,
Лишь то, что бабка иногда,
Как сказку, парню выдавала,
Вернувшись в прежние года:
Достойным отпрыском Костровых,
Считался барин Михаил.
Не обижал за зря дворовых,
Традиции семейства чтил.
Владел французским он не плохо
И поддержать мог разговор.
Как красна девица не охал,
Со шпагой ввязываясь в спор.
Науки щёлкал как орешки,
Тут гувернёр не подкачал.
Любил с отцом подвигать пешки,
Тот, проиграв, всегда кричал.
Когда пришла пора, на службу
Определён был в тот же час.
Успел в боях проверить дружбу,
Ведь друг с войны он не продаст.
Вот только смерть, настигла рано.
И ни в бою, и ни штыком,
Ворвавшимся в усадьбу пьяным,
Застрелен был большевиком.
***
На том бабуля прерывалась,
Давясь наигранной слезой.
А после снова продолжала:
«Мой мальчик, путь твой не простой.
Ты дворянин, потомок рода,
Чьи корни спрятаны в веках.
Вся наша жизнь сейчас болото»…
И засыпала на глазах.
Савелий, слушая рассказы,
Портрет разглядывал тайком.
Не понимая, чем обязан,
Он сам себе расти врагом.
***
Не стал наглядным дед примером.
Да и не мог, наверно, стать.
Хотел Савелий в пионеры,
А им ли знатью козырять.
Ведь время тикало другое,
Другая вера и закон:
Кто раньше значился героем,
Со строем вместе погребён.
Не верил бабкиным он сказкам,
Других примеров было тьма.
Считая просто их маразмом,
Потерей старческой ума…
ЧАСТЬ 2.
Юнцом наивным у порога,
Встречал события герой.
Заматереть ему до срока,
Видать прописано судьбой.
Ведь на принятие решений,
А их придётся принимать.
Ошибки прошлых поколений,
Должны серьёзно повлиять.
И на моральные устои,
Соблазны выльются дождём.
Но забегать, вперёд не стоит:
Порядок должен быть во всём.

***
Домой вернувшийся Савелий,
Считал, что он теперь готов,
Столкнуться с монстром, может зверем,
Из жутких и кошмарных снов.
Сил не потребовалось много,
Чтоб вызвать заплутавший дух.
Открылась в мир иной дорога,
Минуты не прошло, иль двух.
Хранилище семейной тайны,
Молчавшее десятки лет,
Ожило музыкой хрустальной.
И звоном золотых монет.
***
Всё обошлось без фейерверка,
Заволокло лишь пеленой.
Потом как чёрт из табакерки,
Он появился. Молодой,
Один в один, как на портрете,
Вот только мутные глаза.
Читалась в них мольба о смерти,
А по стеклу текла слеза.
И призраки, похоже, плачут,
Хоть и не старят их года.
Но почему дворянский мачо,
Шагнул из вечности сюда?
***
Хотел задать вопросы сразу,
Савелий деду своему.
Но утончённый смертью разум,
Вдруг прохрипел «Я объясню,
Потратишь времени  не много.
Прошу послушай до конца»
Савелий чувствовал тревога,
Коснулась краскою лица.
Продолжил призрак:«По порядку
Тебе внучок я расскажу.
А чтобы было всё понятно,
Ещё картинки покажу».
***
И стало зеркало экраном,
Слова рекою полились.
Из очень старой, старой раны
Под грифом: «Прожитая жизнь».
« Я был единственным сыночком,
Помещика, чей капитал,
Огромным не был, это точно,
Но жить безбедно шанс давал.
К началу этого рассказа,
Достиг я возраста, когда,
Во мне романтика заразой,
Засела раз и навсегда.
***
Мне надоело вдруг именье,
Дней обезличенных черёд.
Манили в дали приключенья,
И папа мне сказал: «Вперёд».
Служить Отечеству за веру,
За Богом данного царя.
Отступит дурь, глядишь карьеру,
Ты сможешь сделать, ведь не зря,
Тебя растил все эти годы.
Да и момент удобный есть,
Когда в опасности свобода,
Пора бы вспомнить и про честь».
***
Вот тут-то жизнь и закрутила,
В водовороте дней шальных.
Ласкала редко, чаще била
И била крепко, за двоих.
Пройдя ускоренные курсы,
Стал офицером, дальше фронт.
А там война, снаряды рвутся,
Картечь летит со всех сторон.
Там смерть-художница повсюду,
Поймав неистовый кураж,
Рисует кровушкой этюды
И запускает их в тираж.
***
Так уж случилось, что на фронте,
Сошёлся близко я с людьми.
Для коих «Ваше благородье»,
Как оскорбление звучит.
Они радели за свободу,
За равноправие, за мир.
Тайком в войсках мутили воду
И как термиты изнутри,
Точили медленно фундамент,
Опору армии любой –
Её сплочённость (то же знамя),
В разгаре первой Мировой.

***
Их агитация умело,
Ложилась солью на народ.
И разъедала, где болело,
Коварно точный был расчёт.
Пообещать: завод - рабочим,
Крестьянам – матушка земля.
Ещё кричали, между прочим,
Что свергнут батюшку царя,
А все дворцы поотбирают
И будут в них учить детей.
Картинки будущего рая,
В глазах стояли у людей.

***
Не отделив зерно от плевел,
Красивых слов усвоив гнёт.
Я представлял уже как в гневе,
Прогнивший строй крушит народ.
И на искусственной равнине,
Заложен будет новый сад.
Романтик он всегда наивен,
Он долго верит в чудеса.
Ну, в общем, так или иначе,
Но к двадцати своим годам,
Представь: дворянский сытый мальчик,
Прилип – дурак - к большевикам!
***
Моя привязанность (не дружба),
К инакомыслящим бойцам,
Могла испортить мне всю службу,
Но тут Господь вмешался сам.
Послав тяжёлое раненье,
Мучений будущих аванс,
А следом чудо-исцеленье,
Как будто предоставил шанс.
Остался, шансом я доволен
Без оговорок и обид.
Хотя со службы был уволен –
Кому там нужен инвалид.

***
Беда не ходит в одиночку,
Всегда ведёт с собой сестёр
И отыскав больную точку,
Берёт как крепость на измор.
Пока залечивал раненье,
Скончалась матушка моя.
В объятьях водки утешенье
Нашёл отец и колея,
Что жизнь его вела, вильнула
Туда, где царствует азарт,
Где есть раздолье для разгула,
Где счастье метят мастью карт.
***
Создать, умножить - это вечность,
Разрушить всё – секунда, миг.
Когда вселяется беспечность,
За солнце принимаешь блик.
Вот и отец своё именье,
Залог безнравственных утех,
Довёл до грани разоренья
И там не слышен больше смех.
Там думу думают, гадают,
Как бы с лихвою всё вернуть.
Сватов к соседям засылают,
Узнав, что я собрался в путь.

***
Отец, сосватав мне девицу,
Глаз положил на капитал.
Надеясь втайне, что жар-птицу,
Со всем добром окольцевал.
И много сил не прилагая,
Была девица сиротой,
В бюджете дыры залатает,
А я пойму, ведь не чужой.
Считая глупенькой невесту
(Сватам согласие дала)
Папаша к моему приезду,
Во всю над свадьбой колдовал.
***
И я не стал отцу перечить,
Он не оставил выбор мне.
Подумал: в браке точно легче,
Чем на разлучнице войне.
Толкал меня всё ближе к краю,
Своим решением отец.
Наивно, впрочем, полагая,
Уж, коль женюсь, долгам - конец.
Так отворилась в клетку дверца,
Где было золотое дно.
В придачу раненое сердце,
К себе зовущее давно…
***
Отец нашёл мою невесту,
Красивый девственный цветок,
За огородом, по соседству,
Усадьба - райский уголок.
Отец графинюшки, покойный,
Происхожденьем щеголял.
В соседях ровни и достойных,
Он для общения не знал.
И содержал семью в столице,
Где светской жизни бил фонтан.
Хотел природой насладиться,
Перебирался ближе к нам.
***
Пересеклась моя дорога,
С тропой Аиды только раз.
Но для любви не надо много,
Она сама находит нас.
О том, до свадьбы и, не зная,
Я запустил тогда росток.
Случайной встрече гимн играя,
Гася до времени восторг.
Свою судьбу ждала девчонка,
Надеясь в тайне и молясь:
Соединятся два обломка,
И прочной станет эта связь.
***
А после скорого венчанья,
Расцвёл подснежник золотой.
И стало милое созданье,
Моим. И телом и душой.
Я отогрел свои печали,
Забыл про раны и про боль.
Мы вместе зореньку встречали,
И побеждали вместе хворь.
Но счастья много не бывает,
Сменилась быстро полоса.
Судьба на чёрное, играя,
Вывозит вновь, закрыв глаза.
***
Семейной гордостью супруги,
На протяженье многих лет,
Брильянт являлся и в округе,
Да что в округе, в мире нет
Его прекраснее и чище,
Заворожит любому взгляд.
Второй такой ты вряд ли сыщешь,
Ищи хоть двести лет подряд.
И все сравненья бесполезны,
Как бесполезен чёрту рай.
Назвать брильянт «Улыбкой бездны»,
Мог тот, кто видел бездны край.
***
Как часто служит красота,
Причиной гибели людей.
Порою, кажется, она,
Вновь расцветает от смертей.
Не исключение - брильянт,
Чья жажда крови всё сильней.
Давно ухожена земля,
Где граф лежит с женой своей.
Он выбрал смерть, не смог отдать,
Бандитам камень дивный свой.
Оставив дочку охранять
Его сокровища покой.
***
Дела в имении родимом,
Катились явно под откос.
Решать быстрей необходимо,
По закладным, отцу, вопрос.
Напившись водки, с криком: «Воры»,
Рычал как загнанный он зверь,
Когда с округи кредиторы
Ломились в запертую дверь.
Хитрец отсрочить распродажу,
Не знаю как, но всё же смог.
Всё для того, чтоб сделать кражу,
И погасить огромный долг.
***
Мне предложил седой мошенник,
Взять и украсть брильянт жены.
Вставал разбойник на колени,
Молил: «Спаси от нищеты
И не клейми, сынок, позором
Я виноват и каюсь я.
Не страшно сгинуть под забором,
Страшней молва. Ведь мы семья.
Спаси имение родное,
Я заклинаю, помоги!
Всего лишь камень и покрою
Свои огромные долги.
***
Что зря просил – не знал папаша,
Был не минуем уже крах.
И под угрозой жизни наши,
Сейчас ли думать о долгах.
Ведь дня за два до этой встречи,
Нашли меня большевики.
Те самые, чьи слушал речи,
И с кем не раз смыкал штыки.
Мне рассказали эти люди,
О предстоящем скоро дне.
Врагам пощады впредь не будет,
Пора определяться всем…
***
Неделю дали на раздумье
И выбор, верного пути.
Предупредили, что разумней,
За революцией идти.
Чтоб наш союз был долговечен
И мне вновь стали доверять.
Я должен к следующей встрече,
«Улыбку бездны» им отдать.
Ведь всё равно потом дворянство,
В шеренгу встанет у стены,
А безрассудное упрямство
Ускорит смерть отца, жены.

***
Сказать, как есть, Аиде прямо -
Лишь рассмеётся мне в глаза.
В отца красавица упряма,
Как в нежном облаке гроза.
Скрывалась в девушке натура,
Сродни  которой Цербер - пёс.
Брильянт в тайник давно замкнула,
И держит по ветру свой нос.
Пришлось, конечно, потрудиться,
Узнать, где прячет Ида зло.
Осталось взять его и скрыться,
Но тут опять не повезло.
***
Всё как в дешёвой мелодраме:
Я, лунной ночью вскрыв тайник,
Залюбовался силой камня,
Когда услышал дикий крик.
И обличая за спиною,
Взрывая темень, вспыхнул свет.
Жена дрожащею рукою
Сжимала дамский пистолет.
Лицо гримаса исказила.
В глазах презрение, укор,
И в каждом слове с новой силой
Я слышал только вор, вор, вор!

***
«Я предана за преданность тобой,
Ты в спину нож вонзил по рукоятку.
Ты для меня был солнышком, весной,
А оказался сорняком на грядке.
Я на тебя молилась каждый день,
Считала все минуты, что был рядом.
Боготворила даже твою тень,
И под ноги ложилась листопадом.
Ты растоптал безжалостно цветок,
Моей любви, единственной отрады.
Продался за брильянт и вот итог:
Умрёшь ты, Миша. Видимо так надо».
***
Как больно ранили слова,
Слетая с губ как приговор.
Хотелось крикнуть: не права,
Пойми родная, я не вор.
Но грянул выстрел, оборвав,
Последний шанс всё объяснить.
Я умер, даже не узнав,
Что рода не прервётся нить.
За преданность я предан был,
Своей женой убит, причём.
Брильянт её поработил,
На годы, сделав палачом.
***
Душа витала возле тела,
Ей с неба не спускали сходни.
До беспризорной мало дела.
Заснули ангелы Господни.
И зеркало, немой свидетель,
Раскрылось, затянуло душу.
Оно отнюдь не добродетель,
Ловушкой дьявольскою служит.
А труп мой в склепе захоронен,
Следы жена скрывала рьяно.
Посмертно чести удостоен,
Надолго камню стать  охраной.
***
Моя жена - Иуда, сука!
Большевикам уставшим ждать,
Сказала: «Будет вам наука,
Как проходимцам доверять.
Сбежал подлец, меня обчистив,
Всё до гроша унёс с собой.
Теперь ищите в поле чистом,
Он всех провёл, ваш друг, герой».
С тех самых пор жена – актриса,
Сыграет множество ролей.
И не дождавшись бенефиса,
Переберётся в мир теней.
***
Сложив земную оболочку,
Зависнув между двух миров.
Я стал пугать Аиду ночью,
Являясь ужасами снов.
Надеясь: бестия со страху
Запустит в зеркало клюкой.
Темница рухнет и, как птаха,
Душа взметнётся на покой.
Но этот волк в обличье кротком,
Имел природное чутьё.
Разоблачила меня ловко,
Служить, заставив на неё.
***
И вот я дух, зеркальный призрак.
Желал ли участи такой?
Без отпевания и тризны
Служить убийце, а покой
И после смерти ждать годами.
Скрывая проклятый брильянт,
Своими бренными мощами
И знать, что только я гарант.
Гарант того, что этот камень
Найдёт наследника и тот
Вновь развернёт дворянства знамя,
В мечту графини жизнь вдохнёт.

***
Аида всё предусмотрела,
Заткнув угрозами мой рот.
Молчать до времени велела,
В противном случае убьёт.
И не кого-нибудь, а сына,
Что на отца похожим рос.
А у меня была причина,
Бояться ведьминых угроз.
Теперь прервусь, а ты наследник,
Перевари из слов поток.
На этом свете ты последний,
Кто может вновь вернуть его.
***
Потух экран, сеанс окончен,
Зеркальный призрак замолчал.
Подумать Савке нужно срочно,
Пока сам жертвою не стал.
Он чётко вдруг увидел лица,
Что были спрятаны во сне.
Когда Аида как блудница,
Сгорела заживо в огне.
Что это суд, уж нет сомнений-
Присяжных вынесен вердикт:
Виновна в смерти и мученьях,
Родных людей. Сей грех велик.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Два голоска внутри героя
Ведут словесную борьбу.
Один кричит: «Ну что нам стоит,
Найти брильянт в чужом гробу
И обменяв его на блага
Зажить как честный дворянин».
Но возразил другой: «Салага,
Мозгами ты чуть-чуть раскинь,
Зачем на поиск приключений
Бросаться в омут с головой.
Не может быть двух разных мнений-
Брильянт Аиды не простой».
***
«Твои слова на мёд похожи» -
Встревает первый голосок,
«Чем камень круче, тем дороже».
Второй в ответ: «Ты не далёк,
За меркантильным интересом
Ты не увидел правды всей.
Брильянт наш ценен, но не весом.
Он власть имеет. И людей
Порабощает, сделав куклой,
Марионеткою в руках.
Жизнь бабки стать должна наукой,
Гони корысть, приветствуй страх».
***
И продолжал: «Брильянт опасен,
Как бледность красок для дворца».
Второй помешкав: «Я согласен.
Смерть деда, матери, отца
Одной цепи кровавой звенья,
Хранящий камень платит дань.
Дань за возможность восхищенья,
А новый труп – так это грань.
Чем многогранней, тем сильнее
И тем безжалостней дела.
Он ни кого не пожалеет -
Источник подлости и зла.

***
Сиюминутно стать богатым,
Иметь машину, домик свой,
Не побираться до зарплаты
Мечтал любой. Какой ценой?
Вот о цене, как раз Савелий,
Всерьёз подумал, не спеша.
И запустил бутылку к цели:
«Прощай зеркальная душа».
На миллион цветных алмазов,
Наследство бабки взорвалось.
И полегчало парню  сразу,
И от сердечка отлегло.
***
Аида предана забвенью.
У внука выявлен изъян:
Он не поддался искушенью,
Узнать, где спрятан тот брильянт.
Савелий не был зачарован,
Его невинной чистотой.
И ролью пса сторожевого,
Не подкупался наш герой.
А над осколками как дымка,
Едва заметная для глаз,
Душа витала невидимкой –
Ища приют в последний раз.

Р.S.

 Минули дни, почти забыт,
Чудных  событий вечер.
Другое зеркало хранит,
Секрет далёкой встречи.
Ночами тёмными на нём,
Под плотной пеленою.
Посланье светится огнём.
Зажжённым не рукою.
«Брильянт заждался, где же дань?
Кровь, почему не льётся?
Из склепа ты меня достань,
И бездна улыбнётся!»