Иван Ахмадиев. Верлибры

http://www.stihi.ru/avtor/280575

                СОДЕРЖАНИЕ


Саша – Рок мертв – Гранж ушел – между Блеск и Шлепнуть – он ее бьет – у нее на руке под браслетом страхи – кое-кто конструирует небо

===============================================

САША

Саша учится языку жестов,
чтобы общаться с глухонемыми.
у Саши все носки только с пальцами.
Саша вывихнула колено.

белки по джинсам карабкаются
к орехам в ее кармане.
посмотрела на небо – синее,
посмотрела на часы – осень.

кот-Васька играется с завязками ее платья
развязывает.
Саша учит язык жестов –
надеется.

и рисует на футболках,
и на салфетках,
и красные кеды у Саши,
и как будто в сердце – теплое море.


РОК МЕРТВ

Грэг, лысый барабанщик, танцует в метро, объевшись каких-то колес,
у гитариста Стефана бэд трип – он сидит на лавке в парке и беседует сам с собой –
второй Стефан сидит на соседней лавке – ну и кто тут реальнее?
басистка Элена похожа на египетского бога Осириса или у кого там вместо лица – клюв?
вокалистка Сэнти больна СПИДом, подхватила какой-то лишай, а еще сифилис.
Менеджер проекта застрелился в восемьдесят седьмом, когда ему было всего семнадцать.


ГРАНЖ УШЕЛ

под ганжем ожидание оранжерей с оранжевыми ранами отражений
с ножами ранений и с ранениями ножей их
в движении от гранжа к техно гаражному, и что тебе, Женя?
что тебе в роже чужого города с кожей обожженной
напалмом Америки
воды Меконга желтые
с кррррасной
рваниной крови
как будто ружье
стекали по гаражным
обегали все по улицам многоэтажным в наушниках
и сами в наушниках
come as you are…

as you were,
as I want you to be…
Гранж уехал,
гараж пуст… и недвижен –
жутко и жалко,
нежеланно-страшно
антидожди льют.


МЕЖДУ БЛЕСК И ШЛЕПНУТЬ

блеск-glitter на улице-сцене она блестящая девочка поет рокнролл
в это же время блестящий шампунь шлепает пеной на край красной ванны
она говорит я курю нечасто, не люблю зависимости, вот разве что циклодол
в это же время из-под полотенца волосы покрашенные
она говорит у меня тут есть белый шоколад не сиди один давай включим секс
в это же время «SPANK» почему-то не ТЫДЫЩ я падаю на кафель
она пьет мартини с водкой потому что серебро со сцены никто не съест
в это же время уже нихуя не происходит – только ярко-красное на кафеле
блеск-glitter на улице-сцене она блестящая девочка поет рокнролл
блеск-glitter на улице-сцене она блестящая девочка поет рокнролл
у меня в голове – то же, что на сцене на кафеле
  красное прядями ей спасибо.


ОН ЕЕ БЬЕТ

он ее бьет, а у нее волосы – черные реки,
а у нее глаза – Коран, губы – Библия,
кожа – горячий песок пустыни,
и по пальцам – не слезы – топазы капают.
душный, нескучный вечер, медовое небо,
по дорогам – такси, из окон – хоть от счастья выпрыгивай –
это время просто создано для замков из пальцев
либо влюбленных рук, либо своих – заломленных.
отели переполнены, кафе уютные по улицам,
он ее бьет, а сверху небо прозрачное, чистое,
он ее бьет, а в парках цветами пахнет,
пахнет легкими танцами, вязкими встречами.
яркие ночные клубы, изящное ожидание
у дешевых закусочных или офисных небоскребов,
тонкие затяжки, взгляды тайные,
шепот, игристые вина, а он бьет ее.
у нее голос – паутина, у нее не тело – музыка,
в нее смотрятся звезды, от зависти замедляя ход,
в небе летят огромные, безразличные авиалайнеры,
черт, сумерки какие ласковые! он ее бьет…


У НЕЕ НА РУКЕ ПОД БРАСЛЕТОМ СТРАХИ

у нее на руке под браслетом страхи когда-то построили дом,
посеяли цветы и фрукты на грядках полулун на ладонях,
так и живут, прикрытые от всех серебром тонким, блестящим,
по ночам вытягиваются в линии и выползают наружу,
струятся по пальцам, залезают под ногти,
остаются на подушечках пальцев,
с утра она, просыпаясь, оставляет их у себя на лице, на плечах,
возможно немного на простыни,
потом, пока она идет в ванную, они снова прячутся под браслет, слишком узкий, чтобы его снять (она даже душ принимает
с ним)
и
.
сейчас мы в кафе.
она что-то увлеченно мне рассказывает, перебирая пальцами воздух,
рисуя на столе схемы, обозначая объекты и предикаты событий,
она так увлеклась, что ее латте остывает нетронутым.
я киваю и улыбаюсь, приходит официант, приносит маленький белый пузатый чайник.
из-под браслета высовываются страхи, крадутся по коже, ныряют в еще горячий латте.
она не замечает, нервно улыбается, тянется за сигаретами, я подаю ей зажигалку
она что-то еще говорит,
я наливаю себе черного чая из белого чайника,
закуриваю за компанию с ней,
уже не слушаю ее, смотрю в ее кофе,
она улыбается, поправляет челку, продолжает рассказ,
они же – не варятся, не обжигаются, не уходят,
улыбаюсь ей в ответ, киваю, смотрю в кружку –
плещутся.


КОЕ-КТО КОНСТРУИРУЕТ НЕБО

кое-кто конструирует небо
глядя ранними на неровную линию берега
остывший за ночь закрывшийся этим утром фестиваль
песок на зубах и выдохшиеся чилийские вина

в бледной синеве пролетает воздушный змей,
друзья возвращаются из леса,
девушка по имени Инди
показывает тормознутую божью коровку

обрезки цветных бумажек
и марля вместо дверцы в палатку

на фотоаппарате
вчерашний флешмоб – мир глазами…глазами…
какая разница?
в небе воздушный змей,
и кто-то сидит, подставляя ветру обгоревшую за последнюю неделю спину,
смотрит на полоску берега
и, пока просыпаешься, разбуженный Инди и прочими,
конструирует небо