День рождения Большого гнома и мартовские зайцы

После того, как Большого гнома выбрали старейшиной,  гномский совет мудрейших  попытался установить его возраст. Это оказалось невозможно. Жил-то он, видать, долго, но так хорошо сохранился,  что  мудрейшие  были поставлены в затруднительное положение.  В конце концов,   они приняли  решение закрепить за ним условный возраст в триста лет и  условный  день рождения в первый  день весны, чтобы больше не сбиваться со счета. 1 марта объявили общегномским праздником весны и рождения  Наимудрейшего  из старейшин. И начали готовиться.
Больше всех, конечно, суетился  Маленький гном.  Он украшал все, что попадалось ему на глаза – и в домике и вокруг.  Развесил  по стенам, как шарики, надутые и подкрашенные рыбьи пузыри,   расставил берестяные стаканчики с подснежниками.  Положил  перед  тарелками приглашенных гномов берестяные дудочки (гномы любили после верескового меда подудеть). Маленький гном смастерил для Большого новую расческу для бороды (старая совсем уж плохая была, да и затерялась куда-то). И еще смастерил (это уж не совсем сам,  тут и Николаич  и другие гномы помогали) кресло-качалку. С тайной надеждой, что в таком чудесном кресле Большому гному захочется почаще сидеть у печки, отдыхать. А, может, и Маленького на коленки посадит, расскажет про старинные времена, про вересковый мед. Или еще чего…
Гномуся, раскрасневшаяся и даже похорошевшая от хлопот,  тоже  старалась, как могла. И меду припасла и плюшек. Хотя Маленький гном все равно думал,   что его  дела-то поважнее. Мед выпьют,  плюшки съедят, а креслице – вот оно, никуда не денется. И борода с расческой на месте останутся.
И вот, наконец,  все приготовили. И наступил первый день весны. И гномы собрались, чтобы торжественно встретить весну и день рождения Большого гнома.
Поначалу все шло так хорошо, так весело и слаженно, что гномы чувствовали себя большой, дружной семьей,  объединенной  общим, очень важным праздником.  Все говорили, какой  молодец этот Большой гном,  как хорошо, что он у них стал старейшиной и что у него теперь есть свой день рождения. Дудели в дудочки, пили вересковый мед…
А потом Большой гном  как-то заскучал,  стал позевывать,  торопиться куда-то, задумываться о чем-то своем.  Взрослые гномы этого за беседой,  дудочками и медом даже не заметили. А Маленький все замечал. Ему было обидно. Большой гном встал с своего нового кресла-качалки и, стараясь сделать это как можно незаметнее,   стал собирать  инструмент.  «Как же так?» - хотел закричать Маленький гном. «Я так ждал этого дня, а ты…» Но он просто подбежал к двери и молча заглянул в глаза Большому гному.  «Делу время, а потехе, так сказать, час» - серьезно  сказал Большой гном и вышел из домика. Маленький гном – за ним. 

Там,  за дверью,  был   блестящий под солнцем снег,  ничто не говорило о приходе весны. Разве что птицы начали петь,  да кое-где сквозь снег пробивались подснежники и первоцветы. И вдруг они увидели, как посреди белого дня по снегу бегут зайцы. Они скользили по насту,  проваливались в пушистый снег и вели себя так беспечно, как не может себя  вести нормальный заяц.  «Но ведь их может увидеть лиса. Или волк. Или коршун. Надо их предупредить» - встревожился Маленький гном. «Не стоит. Это мартовские зайцы. Они сейчас ничего не боятся. Даже смерти. Значит, им так на роду написано»,  -  не очень понятно объяснил Большой гном. На каком роду? Что написано?…

И тут, среди этого снежного, но все-таки весеннего дня,  в этом волшебном, гномском  лесу  впервые, не прячась  за Маленького гнома и Гномусю, появляюсь я – автор.  И говорю: Смотрите. Я тоже – мартовский заяц. Ну, не совсем, конечно. Потому что я боюсь потерять их всех – Большого гнома,  Николаича,  Германа и всех других, милых моему сердцу гномов, гномих и гномиков. Сильнее всего -  Большого гнома.  Но почему-то вот сейчас, в этот мартовский миг, я не боюсь  смерти.  Я готова  бежать по снегу и насту в солнечных  лучах, подставив израненное сердце  под  удар.
После марта наступит  апрель. Растают, как нелепое видение,  мартовские зайцы, станут обыкновенными пугливыми комочками. И я уютно спрячусь за Маленьким гномом и Гномусей.  Но сейчас… Сейчас я – мартовский заяц.