Клеопатра

               
В тумане тонет Среднеморье
Средь белой пены вздорных волн.
На бреге дальнем храмов взгорье
И Клеопатры юной трон.

В сказаньях древних летописцев
Её красе звучит хвала
И речь её, как шелест листьев,
Всегда божественно мила.

Последняя царица Нила,
Александрийская звезда
В покои царственно  входила
Под сводом древнего дворца.

Египта лотос распустился,
Маня изяществом цветка,
Придворных рой у трона вился,
Блистая свежестью ума.

Гай Юлий римский был покорен
Капризам дивной красоты,
Но нож предателя коварен,
В любви ведь все всегда слепы.

Слеза иссохнуть не успела,
Из сердца боль не изошла
И вот уж мужа ищет дева,
Александрийская вдова.

И Марк Антоний удостоен
Гетерных нежностей вдовы.
Патриций гордый, смелый воин
Горел в огне большой любви.

Искусству управлять Египтом
Он Клеопатру обучал.
На свитках древних Vere dictum
Началом было всех начал.
 
Вершитель грозный судеб мира
В царицу Нила был влюблён.
Она его боготворила
Под сенью воинских знамён.

Марк охладел, вскоре простился.
Грустит царица у окна.
Изменник в Риме вновь женился,
Она лишь телом не верна.

Простят ей боги прегрешенье,
Ведь Марк Антоний не забыт.
Он терпит в битве пораженье,
Она клянётся, что простит.

И снова пир, и снова ласки,
Любовным играм нет конца.
Жрецы надели солнца маски,
Благословляя бога Ра.

Желанье счастья было вечно,
Как блеск загадочных светил,
Но жизнь проходит скоротечно
И вечен только старый Нил.

Конец грозит всему земному
И мрак уж видится могил,
Но жить нельзя им по-другому,
А грех им бог давно простил.

В убранстве траурном палаты,
Костёр горит у храма Ра:
Он символ юной Клеопатры,
Сжигавшей воинов дотла.

В седом тумане Среднеморье
Ушло в века за горизонт.
Иные храмы красят взгорье,
Других гостей встречает порт.