09. 03. 09

И, каждый восход розовея,
Коктейль небес подается в стакане.
Ночью, завеяв хотя бы раз и вея,
Ветер песок в холодном бархане
Взимает и кружит, уносит до синего моря,
Где корабли-цари в ненастья горя
Испили целый, и не один, кувшин.
То сладких, то с запахом шин
Ветер с запада через проспекты дует.
Миллионы голов успел и всё спеет
Вскружить-всхмелить. Пьяный город ликует
Пол жизни пить ликовать он успеет.
Через три кольца и семь каменных пик
По мостам и переходам, разбивая тупик,
Маленькая душа с большими крылами
Бежит, теряя на ходи их с мечтами.

Словно камень в зенит, в венец суток,
В небо вставлено Солнце в миллионы карат.
Протянув над миром руки, без шуток,
Смеется над всем, кто чем жив и богат.
В полярной пустыне Солнце не греет.
Зачем оно тут, если во вселенной пустеет
Не одна и не тысяча темных планет?
Зачем мы в зените жизни? Каков ответ?
Раскаленный асфальт сосет жизнь,
Смрадом и вонью заполняя её.
Отравленная речка из самых низин
Забирает жизнь и смерть: «Это всё моё!»
А люди, сонные мухи, налетают на гниль,
Выброшенную по переулкам зловонным,
И посреди тысяч бескрестовых могил
Мертвые над крестами смеются в земле холодной.

Уходит солнце, разлив вино,
А может, кровь свою на стол
Небес, и уже пора менять давно
Голубую скатерть и воздушный пол.
Если, провожая солнце, подняться на небо
И прыгать со звезды на звезду, то так нелепо
Можно сорваться и пытаться за солнце схватиться,
Но оно уходит другими мирами успеть насладиться.
А город, порядком уставший уже,
Провожает своих же людей домой.
Письмо на столе: «Я на тебя не гляжу.
Я не твоя, а ты и не мой.»
Вдоль магистралей зажигают огни.
Они осветят ночь, но не серые дни.
Черный, скучный закат из окна.
В стакане становится еще больше вина.

Звезды светят прекрасно, этот мир озаряя,
Луною инкрустировано небо над нами.
Но под облаками можно, лишь вспоминая,
Представить, как выглядят луна со звездами.
Под руку с ней пройтись по мосту,
Громыхая замками без ключей на ходу,
Быть благословленным пятью куполами
И ветром с Город-реки под ногами.
В теплых туннелях погасли огни.
По кольцу взойти на проспекте?
На черных тросах встал запах сродни
Пороховой вспышке в старом мушкете.