Смятение

Я не сторонник ни католицизма,
Ни православия – душа не приняла,
И мне священники еще до горькой тризны,
Прочтя анафему, обрезали крыла.
В Коране, Библии, в тибетской ли нирване,
В Талмуде он, в языческом божке,
В любой Бог ипостаси. Неустанно
Его рука лежит на рычажке,
И вот, по мановению творца,
Как в балагане скверном и фальшивом,
Людские маски, куклы сняв с лица,
Воюют с миром, но под новым гримом.
И в представлении предательства и лжи:
Мать предает дитя и сын отца,
А над землей, свершая виражи,
Витает дух надменного творца.
Я не молюсь, присягой не лукавлю,
Отлучена и больше не боюсь,
Но, знаю точно, что на кон поставлю
И от чего без страха отрекусь!
Лицо не в маске гнева, в гневе я!
Я мнимому создателю кричу,
Что не его, а матери дитя
И быть марионеткой не хочу,
Не согрешит под путами рука!..
Совсем запуталась: так есть ты или нет?
Ни молнии, луча, иль ветерка –
Недоуменное молчание в ответ…
За богохульство прощено дитя?
Иль «горе от ума» из века в век?
Но жизнь свою расчетливо губя,
Смерть в балагане встретит человек…