ломаности

высыхают стенки слизистой оболочки, обволакивающей ту пустоту,
от которой хотелось кричать сероглазым волком, серовласой мышью пищать
тут за каждым моим поворотом стоит кто-нибудь на посту
стоит кто-нибудь, жутко прелестный, и хочется взвыть, ну а он приказал молчать;
а что нам до приказаний, приказов или что еще лучше - приказ,
я написала вчера себе правила и спокойненько так сама...
в моем глухеньком детстве богами был буратино и злорадный маркиз карабас
а сейчас от иллюзий мутных остается одна труха;
рифмы изламываются непрочно, выкручиваются поперек
страницы и преграждают дорогу пухленьким буковкам почерка твоего
каждого,  кто хоть как-то ошибся в жизни теперь величают "пророк!"
каждого, кто хоть как-то сломан награждают альтер-эгО
я сижу так тихонько в картонной коробочке, восемнадцатилетняя и худа
и читаю чьи-то совсем непроветренные стишочки,
а в этой квартире пылится не только обувь, но и вся скупая еда,
даже тут, эта сука - жизнь частенько с пятки и да по почкам
а я наливаю чай
все так же ломаю строчки
и пишу тебе "не скучай"
и от нервов дергаю себя за мочки.