Проводы счастья. Ответ полгода спустя

По вычурным нотам не сыгран ноктюрн,
Для ноты к Аиду не хватит вопросов.
Рай… Ангелы, климат… Зато есть фритюр
На адских котлах, без талонов и в розлив.

Под плешью заката – плевок бирюзы,
Где вечер не ищет дороги окольной.
И медное нёбо полощет язык,
На миг обратившись в язык колокольный.

Арапником ветер стегает лицо,
Под стеганым свитером теплится зависть.
В ветвях - анфилады из крыльев скворцов,
Колеса метро в перебоях канцон
По веткам бегут сквозь незримую завесь.

Полночный кабак, краски винных палитр
Пиджак в два крыла под неоновым солнцем,
В то время, как братьев увидев вдали,
В падучей забился журавль колодца.

На минных полях - колосистая рожь,
Тетрадное поле – в ремарок армадах.
Дробь делишь на ноль. Дроби мелкая дрожь –
В двуствольную пасть. Не откроешь ты все ж
Ключом разводным этот дом с палисадом.

Клуб дыма, клуб пыли, чернобыльский клуб,
Где харкают краны дождем радиаций.
И с башенных кранов сквозь раструбы труб
Царапает месяц асфальтовый панцирь.

В лимонных телах тополиных листов
Штампуешь девиз к ежемесячной стачке;
Вода информации, что ты исторг,
Стекает в кессон, в однозначный исток,
Где гавкает ржой «Смит-Вессона» собачка.

Скривился октябрь, желтизной исходя,
Давясь горькой гнилью казенных миазмов.
Ты дернешь плечом, в тишину заходя,
И больше не вспомнишь, как ты загодя
У лестничной клетки искал цитоплазму.