46 Оккупация

Гитлер дал войскам приказ.
И от моря, и до леса
Просто так, для интереса,
Чёрт поднялся вровень глаз.
С век его скатилась скверна.
Зазвучала поступь мерно,

Испугался мой Пегас.

Захрипел как лошадь в случке.
Растворился в чёрной тучке.
Дождь пописал на матрас.
Я поднялся в рост сутулый,
Мне Иисус подставил скулу

Бей! – сказал. – Не в первый раз.

Я ударить не могу.
Я как жалкий пёс в логу.
Я от страха просто скис.
Я пастух, кочевник, скиф.
И тогда, воздев свой скипетр,

На меня пошёл сам Гитлер.





Облака от пыли серы.
Траки рвут с полей стерню.
Рожь ложится на корню.
Мы за Сталина, за Веру,
За детей своих, родню…
Фрицы жмут и жмут к ногтю.

Побежали партактивы.
Побежал военкомат
Василёк - простой солдат;
Трёхлинейка вместо "ксивы";
Он героем в том бою!
Дифирамб ему пою.

Жизнь слагает дифирамбы,
Основания не в счёт.
Пулемёт людей сечёт,
Горсть осталась от команды.
Но Василь глядит в прицел.
Грохот, дым, а всё же цел.

Танк фашистский на опушке.
Он снаряды лепит в дол.
Канонир немецкий зол,
Он уже не верит пушке.
Got mit unz!
O rusich schwein!
Выстрел, выстрел;
Ein, zwei, drei…

Василя в окопе нет.
Пять гранат в единой связке,
Голова в зелёной каске,
Жив, но мыслит как во сне.
Он солдат. Немалый ранг.
Он бросает связку в танк.

Взрыв отбросил как подушку.
Свет был тускл, а тут померк.
Ноги в землю, душа вверх:
На него глядит старушка,
На макушке в клочьях шерсть.
Узнаёшь?
Ещё бы - Смерть.

Глина давит. Плоть бессильна.
Только марево в глазах.
Говорит старуха: Вах!
Полежи пока, Василий.
В этом танке трёх фанатов
Извела твоя граната,


Я всех разом причащу.
Мне война даёт работу
Даже в праздник и субботу.
Я с тебя потом взыщу.
Я сюда примчалась кстати,
Здесь лежат твои собратья…

Три дивизии в плену.

Пять - развеяны по полю,
Остальные ищут долю.
Я, приветствую войну!
Она меру жизни знает,
Ваши души поминает,

А тебя я помину.
Полежи, не беспокойся,
Своей кровушкой умойся,
Жизни смерть не ставь в вину.
Смерть взмахнула покрывалом,
Потекла земля обвалом

И накрыла с головой.

Василёк, уткнувшись в каску,
Ту земную принял ласку…
И подумал: я, живой…
А земля вокруг горела;
Тем теплом питалось тело;

По артериям шла кровь.
Закупоривались раны,
Заворачивались краны;
Всё что, было, будет вновь!
Тяжело на свете жить?
Хорошо убитым быть.