50 На семи ветрах

На опушке с пулей в ляжке,
К дереву спиной,
Паренёк лежал в тельняшке
В ямке под сосной.
Ремешком с ноги путаны,
Чтобы кровь сберечь,
Он стянул повыше раны
Розовую течь.

Но она струилась тонко
Из – под ремешка.
Он давно лежит в воронке,
Кружится башка.
Тяжело и хрипло дышит
Чует смерть свою,
И как будто голос слышит
Стоя на краю.

Грань от смерти отделяет.
В ту вцепился нить.
Он кого–то умоляет
Лайму не винить.
Ведь она так беззащитна!
Так добра к нему.
Так прекрасна и элитна,
Что предел всему.

Я к тебе вернусь, родная,
Ты открой мне дверь.
И она в ответ: Одна я,
Верь или не верь.
Я дождусь и непременно.
Даже на краю.
Там где огненая гена
Или ад в раю.

Мама ходит за спиною,
Говорит: малыш,
Я одна всему виною,
Чёрный ворон, кыш!
Не загаживай нам лица,
И не клюй в глаза.
Души ходят вереницей,
Плачут образа.

Береги свои желанья
Бог сойдёт помочь.
Наша Маша – это Лайма…
И сестра, и дочь.
Согрешили. Виноваты.
Ты прости, сынок.
Головёшки нашей хаты
Растоптал сапог.

Я прошу всего лишь малость
У стопов Христа.
Чтобы жизнь в тебе осталась!
Да душа чиста.
Ты к нему любовь питаешь,
Притяженье жил.
Потому и не узнаешь
Кто тебя убил?

А ведь это был твой братик -
Старший сын мой: Ясь.
Он солдатик, ты касатик;
Только Гитлер – мразь!
Только он всему виною,
Он отец – убийств.
За лошадкой вороною
Слышен смертный свист.



Ясь рассматривает карту.
Ян снимает стресс.
Партизаны с пылу с жару
Убежали в лес.
Сталин дал приказ: на Запад!
Кто б не поперёк!
Будь хоть русский! Будет драпать,
Бог на то обрёк.

И опять идут машины
Как на водопой.
Прибалтийские лощины
Шелестят травой.
Позади остался "Остров"
Пушкинский анклав.
Только всё уже не просто.
И не тот устав.


Здесь всё тихо и причинно
Как в хлеву отёл.
И старуха, и дивчина
Не минут костёл.
Здесь холуй креста не сбросит
С вышних куполов.
Лишь зловещий призрак носит
Розу всех ветров.

Но ему не зацепиться,
Он бесстыдно гол.
Ищет призрачные лица
И кровавый кол.
Потому что этот призрак
Признак пустоты.
Даже смерть ему обрызгла
В нетях суеты.






На торговых перекрестьях,
На семи ветрах
Семь пророков сели вместе.
Так велел Аллах.
Был повержен ствол сосновый
Поперёк дорог
Обсудить расклад хреновый
Повелел им Бог.


Бог создал овал Вселенной
И земную твердь.
На основе Жизни генной
Ввёл порогом Смерть.
В небесах он Твердь разжижил
И пролил дождём.
Всходит солнце клоком рыжим,
Тьму, сменяя днём.


Первый день, второй и третий;
Бог в своих трудах.
Он один за всё в ответе,
Слово на устах.
Это Слово словно праздник,
В будущее створ.
Бог, конечно, был проказник,
И на руку скор.

Сотворил он хлябь с землёю,
И моря с водой.
Разделил закат с зарёю,
Темя – с бородой.
Населил животным миром
Сушу и моря.
И залил сей плод эфиром,
Светом фонаря.


Был четвёртый день и пятый,
А потом шестой.
Пахло жимолостью, мятой
Перечной листвой.
Бог творил скотов и гадов
На потребу нам.
А потом, так значит надо,
Создан был Адам.


Бог частицу своей сути
В рёбра вбил как клин.
И восстал Адам из мути
Эритрейских глин.
Из Эдема выходила
Чистая река,
Что сознаньем напоила
Че ло на ве ка.