Сны и видения. Ч. 3. Прикосновения

   Прошло полгода – и я вернулся домой. Опуская все подробности моей интеграции в гражданскую жизнь, могу сказать, что процесс этот был болезненным и рваным. Увидев в армии нутро человека, поняв, кем может быть «среднестатистический» гражданин, которому дали полную власть над здоровьем и жизнью себе подобных, особенно если он не скован страхом перед криминальной ответственностью и осуждением общества, я на долгое время впал в запоздавший протестный период. Я рушил все моральные и этические рамки, которые сам же в себе укоренил во времена студенческо-интеллигентского покоя благостного, восхищенного созерцания мироздания. Тем не менее какая-то светлая часть моей личности, вопреки эпатажу и асоциальности, которые я старательно культивировал в себе «с нуля», а может благодаря этому, не сдавалась и пыталась компенсировать во мне рост деструктивного начала.  Именно тогда я начал писать стихи и искать какие-то гармонии в разных видах искусств и окружающем мире, начал понимать некоторые нюансы творчества.
   Мой сон был, как правило, спокойным, но сновидения отличались странной эклектичностью. Вначале, как правило, я видел какие-то барахтающиеся в непонятных процессах полуабстрактные, получеловеческие фигуры. Но периодически случался уже знакомый щелчок – и меня выбрасывало в новую реальность. С этого момента сон приобретал качества добротного голливудского боевика (в одном случае) или психоделически растянутых во времени и смыслах сюжетов, которые могли бы дать фору Девиду Линчу. Но очень часто меня беспокоили и впечатляли другие сны – третьего рода. Это иногда был голос, окликающий меня сквозь сон повелительной интонацией, и когда я резко просыпался – я ощущал вибрации эхо в комнате. А иногда все происходило, как тогда – в госпитале. Я просыпался во сне и видел свою ночную комнату, освещенное уличными фонарями окно, тонущие в темноте углы и мебель, ощущал себя лежащим на своей кровати, точно так, как если бы проснулся в реальности. Но я понимал – это не реальность, хотя бы потому, что «картинка» была слишком четкой и объемной. Такого не бывает в обычном состоянии сознания, когда наш взгляд просто скользит по окружающим вещам и не задевает их особенностей и личностных качеств. Это - другой сон. Мой сон, через который в реальность проникает…
   Я вижу свою комнату. Я вижу все так, как в момент засыпания. Я осознаю свой сон, понимаю, что сплю и не сплю одновременно – и не могу двигаться. В комнате нарастает незримое напряжение. Некая серая, липкая энергия безпространственно находится здесь, выпукло вваливаясь в мою реальность, она неощутима – и в то же время  воздействует. Она нигде – и в то же время я четко могу определить ее местонахождение. Я ощущаю давление на свою душу. Тоска и метание, падение без шансов за что-то зацепиться и удержаться, крик отчаяния в космосе, абсолютное отсутствие  надежды и шанса задержать бесконечное падение в бездну тоски, смертной тоски… Это – слабое отражение тех ощущений, которые рождает во мне прикосновение неведомого существа. Я не вижу его, но я абсолютно объемно ощущаю его своей душой в этой комнате. Вот оно, без формы и цвета – но воздействующее – налагает на меня свою руку и вдавливает в кровать. Отчаянное желание закричать – не от страха, нет. От неведомой смертным тоски – такой всеобъемлющей и вселенской, что невозможно вытерпеть даже легкое касание ее. Я судорожно извиваюсь в своих мыслях, отдаю мысленные приказы телу закричать, сдвинуться, прорвать пелену отчаяния от чуждого моему материальному мирку прикосновения. Но рот мой запечатан чужой волей, тело парализовано чужой властью. Я вижу, как одеяло целиком, всей плоскостью поднимается в воздух, занавески на окнах начинают метаться, словно сама ночь, путаясь в них, рвется ко мне в комнату. И в тот момент, когда власть «его» становится невыносимо космической, всеохватывающей, когда я ощущаю себя песчинкой в бездне душевной боли и тоски – «оно» начинает отпускать меня. Я просыпаюсь в реальности – уже в настоящей реальности. Комната выглядит так же, как во сне, я лежал там же, даже складки одеяла и сбитая подушка – те же… Я просыпаюсь из одной реальности в другую, вскакиваю с криком. Я ощущаю ярость. Не мистический страх, не испуг обывателя – именно ярость, что изумляет меня внутренне. Мое тело и сознание полно странной, звенящей энергией и мне не страшно сейчас в этой темной комнате, где еще чувствуется присутствие «его». Я в ярости от насилия над моей душой, над сознанием, если бы я мог – я бы бросился сейчас на то, что могло так легко вторгнуться в запретные сферы моего «я».
   Подобный опыт повторялся не часто – в среднем, раз в полгода. Я не знал, с чем это можно связать, любые попытки вывести закономерность, основывающуюся на физическом или душевном состоянии, предстоящем вторжению в мой сон «его» ни к чему не привели. Просто однажды ночью мой обычный, шершавый, плоский человеческий сон резко прерывался в самый неожиданный момент – и я просыпался в другом сне, в своей комнате, на кровати, и не в силах пошевелиться, ощущал давление на душу, чувствовал исток из меня жизненных сил, ощущал присутствие кого-то неназываемого и неопределимого, давившего на грудь. А после «прорыва» в реальность – наполненность какой-то чужой, чуждой мне вибрирующей энергией. Со временем «оно» начало приобретать какую-то форму и конкретные черты личности, объекта, вначале расплывчатые и как бы скрытые в сияющей дымке. Потом я начал видеть «его» как полного, коренастого человека с круглым, одутловатым, чуть улыбающимся застывшей улыбкой лицом. «Он» одет в сероватую рубашку навыпуск из светящейся рогожи (я так думал, поскольку ткань была очень грубой и простой) и широкие, легкие, летние, белые брюки. Его руки привлекали мое внимание. Ладони, торчащие из болтающихся рукавов, были очень крупные. Поначалу я не понимал, что в них не так. Потом понял -  у него было по 6 пальцев, оканчивавшихся черными когтями, как у хищной птицы. Облако сияния всегда окружало его, размывая черты и сдвигая мое зрение куда-то в сторону, когда я начинал вглядываться пристальнее. Это существо было человекоподобным, но его человеческие черты никого не напоминали мне.
   Была летняя ночь. Июль давил жарой, но я никогда не спал с открытой балконной дверью. Мой сон снова прервался знакомым способом, и я понял, что сейчас начнется… Но в этот раз все было по другому. Во сне был ясный, солнечный день, освещающий из кухни коридор, где я находился. Я собирался зачем-то идти из квартиры, стоял у входной двери и проверял карманы, чтобы не забыть ничего. Мельком я увидел «его», он вышел из моей комнаты и прошел сбоку по коридору, обогнав меня – к входной двери. Я не обратил на него особого внимания, т.к. он не смотрел на меня. Я вышел на лестничную площадку, закрыл дверь и подошел к лестнице. Пролетом ниже я увидел колышущийся Мрак. Мрак был живым, пульсировал и выбрасывал короткие всплески – щупальца на лестницу. Он напоминал черную медузу. Он ждал внизу, был виден только его край. Край этот переливался и волновался. Я ощутил непреодолимое желание идти в него. Словно загипнотизированный, я медленно сделал по лестнице один шаг, второй… третий. Я двигался словно автомат. Мрак притягивал меня. Внезапно события понеслись с ошеломляющей скоростью. Кто-то схватил меня за шиворот, я упал – и невидимая рука грубо потянула меня вверх, волоком по лестнице. Рука была очень сильной, я почувствовал, как натянутый воротник сдавил мне горло. Я очнулся от апатии, поскольку довольно жестко проехался скулой и ребрами по бетонным ступенькам. Рука встряхнула меня за шиворот, как котенка, поставила лицом к лифту и нажала кнопку. Я знал, что это «он», хотя он потерял видимость, и я только ощущал его душой. Странное тактильное ощущение душой, когда «прощупываешь» сознанием объем и форму того, что не имеет ни физического объема ни физической формы. Двери лифта распахнулись, я вошел внутрь и лифт начал движение вниз. Я понял: «он» уберег меня, хотел, чтобы я обошел живой Мрак. Лифт набирал скорость…

(продолжение следует)