Рассказ попутчика

Гремит вагон на стыках и трясётся,
А мой сосед то плачет, то смеётся,
То у соседей курево стреляет,
И меня взглядом то и дело донимает.

Он явно чем-то хочет поделиться,
Ему неймется, сутки к ряду и не спится.
Нам долго ехать с Дальнего Востока,
И я узнал уже — зовут его Серёга.

Вторые сутки прочь. На перегоне,
Когда стояли мы, и ночью не спалось,
Он мне поведал шёпотом в вагоне,
Что с ним случилось, что стряслось…

У нас Луна в окно всё светом заливает,
У нас на столике давно остывший чай,
А мы друг друга разговорами пытаем,
Есть в жизни Бог, иль всё в ней невзначай…

Серёга десять лет назад проворовался,
Крутил баранку в этих вот местах,
Попутал Бес его, и тут же он попался —
Две тонны левого зерна в его бортах.

И началось: кому? куда? почём и сколько?
Всё надо следователю знать с прокуратуры,
Повестки, явки на допрос, а писанины… столько,
Испишет душу всю контора, как с натуры.

Потом затихло вроде бы. А сердце гложет,
И ждать невмочь, ведь светит срок же, ё-моё,
Суд должен быть, ведь он ему положен,
А нет повестки. Жди, не жди. Нет. Вот и всё!

Он весь измучался, не вытерпел, пошёл,
И встретил следователя, старого знакомого.
— Что? Ждёшь суда? — спросил. — Так. Ясно. Хорошо.
Пока обрадовать мне нечем. Суда искомого

Не знаю сколько ждать. Им там виднее.
Да ты не раскисай, в судах сейчас завал.
Чем больше ждёшь — тем срок длиннее,
Не получил ещё, а уж смотри — затосковал…

И точно. Свободы словно бы лишили и на воле,
И ты привязанный, как к колышку лошак,
— Вы б подмогли, забрали б меня что ли,
Что ж я не суженный хожу, прям как дурак!

— Терпи. Ты ж теперь птица нами меченная.
Тебя найдут, где б ни был ты, и в клетку приведут.
— Но я ж подписки не давал?
                — И, правда, не отмечено…
Какого же рожна глаза мозолишь тут? …

И понял наш Серёга, что свобода
Отныне в его собственных руках.
Чем ждать суда полгода иль два года,
Поедет он к себе на Родину. Вот так!

И он уехал, от греха подальше,
И прожил десять лет, не ведая о том,
Что в розыск подан был без всякой фальши,
И что контора дело шьёт, хоть и с трудом.

Что сроки давности для них? Они, парниша,
За дело правое стоят всегда горой!
Тем более, когда всё дело меньше мыши. —
Они герои вечно только пред овцой.

И ведь нашли, и под конвоем по этапу,
В наручниках отправили сюда!
И суд свершился. — Что ж не дал на лапу?
— Да не умею я! Не вор я. — Вот беда!

— И что же присудили? Неужели срок? Коли!
— Два года дали. Но… условно.
— И что? Тебя за этим через всю страну везли?
— А у них месть такая, хуже кровной…

Да только было мне тогда-то невдомёк
В чём их коварный замысел скрывался,
Никак я взять не мог в расчёт и в толк,
И понял всё, лишь к кассам я добрался!

Ведь я там боле не живу. А их билеты
Для всех иногородних продают без скидок.
А у меня куртёнка, шапка да штиблеты,
И денег чуть осталось без прикидок.

Они меня на улицу так просто,
Как пса бродячего… послав куда подальше.
Я было к ним по этому вопросу,
А у них рожи каменные, как и раньше.

У них я более не числюсь в производстве,
А значит, руки их умыты и чисты.
И вот тогда я понял всё. Ведь это — скотство!
А мы бараны! Даже хуже. — Мы глисты.

Они нас давят, месят и кошмарят,
Всё соки жмут, и пью, и сладко жрут.
Из каждой мелочи, бумажки — бабки варят,
И в страхе от небес расплаты ждут.

— И как же ты? Ведь сумма не пустяк.
Пошёл на риск? — Нет. Веришь? Люди помогли.
Мой случай показали в новостях
И после этого звонок…— мол, приходи!

Ах, братец. Видно есть на свете Бог.
Продукты эти все и деньги на билет
Дала мне женщина, чтоб я добраться смог.
Есть люди добрые. Во власти ж правды — нет!

.         .         .         .         .         .         .         .         .

14:27:04 04.03.2010