Туареги

я был больным, я часто верил людям,
теперь я одинок и нелюдим.
как  старый позабытый херувим.
собранье икебаны чувств.
Просушенных остатков полумрака.
«имхар» сорочки, ткань Ирака,
       из Ифрикии гонят караван.
Песчаник, раскаленные посты,
тропинки по волнам Сахары,
  барханы гонят пастухи,
Послушные посланники Имама
В пристанище,
       трубящий Самарканд.
берберы, сопки облигают Гиндукуша,
   медлительно пролазил ужен,
Оттенком естества теней,
 Сонгайские удерживать врата.
Полнится переплет труда,
   династии Бармакидов нить,
вдруг уловить, оттенком став.
   промазан тонус переправ,
 Харун, советов находить,
        и поменяется тиран.
Кричат Марокко, шелк несут с парчей,
    Приезжему осла, по конской шкуре,
Кнуты, у ратуши канвой,
              чадра, вы глубоко капнули.
Почти послышались слова.
  отдышка,
                иней светских тем,
я от предательств
                здесь безверием болел,
     воспоминания,
         толчки бесчинства будят.
Открытая охота на людей,
  на мировой арене капиталов,
Становится так часто всё трудней,
   набраться сил,
         чтоб начинать с начала.