Сны и видения. Ч. 1. Птичка

   Каждый рано или поздно сталкивается с необъяснимостью и парадоксальностью своих ночных кошмаров. Почему мы так накрепко запоминаем моменты этих ярких слепков чуждого бытия? Можно забыть самые ужасные и болезненные случаи из реальной жизни, но до конца своих дней мы запоминаем и пересказываем в подробностях то, что случилось в предутренние часы морока драконьих крыл, в час, когда резко подскакивает статистика самоубийств и странных смертей в постели, которые так любят сводить к сердечной недостаточности и прочим лекарским «давай махнем рукой и запишем как-нибудь».
   Первое прикосновение странной природы сна я почувствовал, как ни странно, не во времена увлечения медитацией и внечувственным, экстрасенсорным познанием тайн мироздания. Это произошло в то время, когда я служил в армии. Так сложилось, что служил я во внутренних войсках, в г.Киеве. Основной нашей функцией было патрулирование улиц. Неудивительно, что при такой доступности свободы и относительной независимости от казарменных порядков, старослужащие наловчились знакомиться с симпатичными девушками-провинциалками, студентками, проживающими во многочисленных общагах, и частенько заходили к ним «на палку чая» (да простят меня за цинизм милые дамы, читающие это). Наш наряд состоял из двух старослужащих и одного «молодого», в данном случае в роли «молодого» выступал я, поскольку шло первое полугодие моей службы и никто не собирался отменять армейских традиций, даже если «молодой» на 3-4 года старше «дедов» (а я пошел служить после университета).
   Была зима, было холодно. Мы с сослуживцами зашли «погреться» к их знакомым девушкам из общежития «музыкалки». И пока ребята общались со своими подружками, я от нечего делать завел разговор с девушкой, чей угол был оклеен рисунками, сделанными углем. Меня заинтересовал стиль. Сюр, авангард рисунков чем-то привлек мое внимание, и это было не нагромождение бредовых образов. То есть, конечно, было и это, но что-то между линиями, между образами сквозило… что-то неназываемое и неулавливаемое. Даже в фантастичности образов большинства художников, пытающихся наследовать Дали, можно видеть лишь искаженность реальности. Но здесь… было что-то совсем другое… Это были слабые попытки отобразить именно ДРУГУЮ реальность. Девушка явно скучала, я был, понятно, не в ее вкусе, отвечала на мои вопросы как-то монотонно, растягивая слова на минорной ноте, словно выполняя тягостную обязанность. Но я все же выяснил, что рисунки делал ее брат-художник. Вдруг она внимательно посмотрела на меня и достала еще одну папку с рисунками. Я взглянул на первый. Обычный пейзаж, опять-таки сделанный углем, с претензией на потусторонность. На ветке дерева сидела птичка. Я вгляделся. Вдруг я словно получил ощутимый толчок в какую-то незадействованную часть сознания. Птичка выглядела как открыточный вариант снегиря – пухленькая, маленкая, миленькая, с толстеньким, безобидным клювиком. Таких птичек много в мультфильмах Диснея, например, про Белоснежку. Но крылья… БЫЛИ КРЫЛЬЯМИ ЛЕТУЧЕЙ МЫШИ! Не понимаю почему, но это зрелище меня словно опрокинуло, вопреки «забитости» моей психики дедовщиной и уставом срочной службы. Сознание начало выворачиваться в какую-то другую сторону. Плоскость реальности дала трещину в месте, где я увидел эту птичку. Несовместимость, иррациональность существования этой птицы была усилена ее карикатурной «детскостью», невинностью кругленьких, добрых глазок и клювика и этими кожаными, отвратительными крыльями с острыми, совсем не «милыми» коготками, словно готовыми впиться в саму душу и разорвать ее… Я УЖЕ ГДЕ-ТО ВИДЕЛ ЭТО!!! Я определенно ощутил дыхание того мира, откуда появилось это существо, я ощутил воспоминания прожитой там жизни, оставшиеся на дне моего сознания не в виде определенных образов – нет! А именно в виде эмоционального итога, некоей усталости, которая еще более убедила меня в реальности этого «прошлого». Не знаю почему, но совершенно непроизвольно я задал вопрос: «он это видел во сне?» - «да…» - также монотонно и спокойно ответила девушка. Меня поразил ее спокойный тон. Да ведь это же невероятно, мистично! Я задохнулся от переживаемого открытия. Как она может так спокойно говорить о том, что уже невозможно назвать просто совпадением! Я помню этих птичек! Вот-вот, еще немного – и я дотянусь до них через эту глыбу моей настоящей инкарнации, которую меня приучили считать единственной реальностью! Я понимал, что я тоже видел тот мир во сне. Я был там же, где был брат этой девушки!

(продолжение следует)