Четыре портрета

Есть женщины с грустинкою в глазах,
Блеск золотых волос и безысходность
Их лиц, и пасмурная модность
Их тканей на опущенных плечах,

Влекут к желанию их «осенью» назвать,
Их хочется согреть и защитить,
Но с ними так нетрудно говорить,
Да, и порою нечего сказать!

А, их дождливый нудный эгоизм
И позднее тепло, не подающее надежды…
Не измениться и не стать такой, как прежде,
Они глядят на нас сквозь сотни строгих призм.

Седую старость осуждать грешно-
Усталость чувств и срока неизбежность.
Не согревает нерастраченная нежность,
Свет гаснет за спиной и впереди  темно.

Но боги, боги! Всякому свой срок.
И в старости – морозы и морщины,
И безответность на призыв мужчины,
Подагра и мигрень, и ноющий висок!

Но женщина «зима»! То красоты холодный блеск!
Взгляд сверху, губы сжаты плотно.
Ожившие английские полотна
Статс-дам и герцогинь, и виконтесс.

В них нет осенних слез, бессонницы весенней,
Костюм их строг, волос не треплет ветер
Бог знает, что волнует женщин этих
Безмолвны к зову и не молят о спасенье.

Нет им скажу! А женщина «весна»?
Вольна! Полет фантазий босоногих!
Вербует женщин не особо строгих,
Шпионя за мужчинами без отдыха и сна

Непостоянством ядовита кровь,
Бесстыдством чувств зовущей жадной плоти.
Легко влюбляются, без сожаления уходят…
Нам дорого обходится весенняя любовь.

Что мне? Я не хочу осеннего искуса
И баловство весеннее мне чуждо,
Красот холодных мне, тем более, не нужно.
Иные ближе мне и женщины и чувства:

Глаза, которые не требуют ответа,
Улыбка, жесты - тормозят сердечный ритм.
Так хочется быть рядом, быть любым,
О, женщины, дарующие лето!

Глоток прохлады в знойном нетерпении,
Бездонный омут нежности и ласки.
Ночей неутоленных постоянство,
Дней безмятежность без тревог и без сомнений.

В ее объятиях забудусь, сладок плен...
Пусть за моим окном весна флиртует,
Зима и осень пусть красотами чаруют,
Нет дивней загорелых рук, волнующих колен.